Не подавай виду

С рождения Яна уже минуло десять лет, и теперь они жили в небольшой квартире на севере города, за которую Илья постепенно выплачивал ипотеку. Три года назад скончался его отец и наконец получил кусок ингерманландской земли, уже навечно записанный за Петтери Сауле Лахтиненом. Он все-таки успел взять с собой внука на рыбалку, в лес за грибами и на весеннее сожжение Суутари, но теперь Майя обитала одна в том же тихом и пахнущем пирогами уголке на берегу залива. Чтобы не тосковать в четырех стенах, она устроилась гардеробщицей в поликлинику, но сын с внуком часто ее навещали, привозили продукты и пили чай в родной гостиной.

Конечно, однажды настал момент, когда Ян спросил, почему у него нет матери, и Илья давным-давно подготовил ответ, не желая ни врать, ни бить сына голой правдой:

— Ян, рождение ребенка — это очень сильная нагрузка на женщину, и не все могут с ней справиться. А мужчинам часто не хватает чуткости. Так и вышло у нас: она не справилась, а я не помог ей вовремя, поэтому нам пришлось расстаться.

— Она совсем меня не любила?

— Она тебя просто не знала. Ты сможешь ее найти и задать все вопросы, если захочешь, но только сам, без моей помощи. Хорошо?

— Я не хочу, — ответил Ян с бесстрастностью, доставшейся от отца и деда. — Спасибо, папа, но пока мне и так нормально.

Больше они не поднимали этот вопрос и не чувствовали, что им чего-то недостает. По утрам Илья отвозил сына в школу и ехал на работу, потом забирал его с продленки, дома кормил ужином и проверял домашние задания. Время от времени они баловали себя пиццей, роллами или прочим фастфудом, но лишь по особым случаям.

Другие родители восхищались Ильей словно чудом света, а одинокие матери были не прочь познакомиться с красивым холостым финном вне школьных рамок, но он всегда держался спокойно и отстраненно.

Правда, иногда в жизни Ильи появлялись женщины, но лишь как мимолетный праздник со светлым послевкусием. В основном он знакомился с ними на форумах и в группах, посвященных рок-музыке, туризму и финской культуре, и всегда предупреждал, что не намерен искать мачеху для сына и нарушать их налаженный быт. Но те, кого это устраивало, находили в нем умного собеседника, деликатного советчика и нежного любовника. Зачастую они жили в других городах и пересекались с ним лишь на неделю-две, чтобы увидеть Питер и приятно провести время (Майя всегда без вопросов соглашалась присмотреть за внуком) — ходили в театры, галереи и на концерты, гуляли по местам, овеянным мрачными легендами, беседовали, спорили, дарили друг другу подарки. С замужними Илья никогда не встречался — только с теми, кто вообще не желал связывать себя брачными узами или откладывал это на далекое будущее.

Такое нежелание привести в дом хозяйку порой удивляло старых друзей Ильи, которые к тому времени сами женились и обзавелись отпрысками. У Юры было двое сыновей, у Володи — три дочери, и все уже подружились с Яном. Однако оба сходились на том, что воспитание детей и хозяйство — женское дело, и соответственно не понимали Илью. Но он не желал объяснять, что мечты о большой семье сгорели после ухода Лены, поэтому кратко отвечал, что его и так все устраивает.

— Любая женщина, выйдя замуж, рано или поздно захочет своих детей, а мне вполне хватает Яна, — пояснял он.

— Но ты же из нас первый стал отцом, а теперь мы тебя обогнали. Неужели не обидно? — шутливо спросил Юра.

— Да это-то ладно, а вот... Слушай, Илья, извини за неудобный вопрос, но жизнь дело такое, — сказал Володя. — А вдруг с твоим единственным сыном, не дай бог, что-то случится, что тогда?

— А что тогда? Значит, я буду один, а если что-то случится со мной, то он будет один, — все так же невозмутимо ответил Илья, и тут уже оба приятеля не нашлись что сказать.

Ира больше не напоминала о себе, но с ее братьями он по-прежнему перезванивался, а Сережа даже пригласил его на свою свадьбу. Их родители свыклись с тем, что сыновья считают Илью своим другом, и встретили его вежливо, хоть и без теплоты. Однако с бывшей невестой они лишь обменялись скупым приветствием.

Сережа украдкой поведал Илье, что сестра наконец собралась замуж за научного сотрудника, с которым познакомилась в аспирантуре, — как он подозревал, из-за давления родителей, боявшихся, что дочь останется старой девой.

— Ну почему же, может, у них все еще будет хорошо, — предположил Илья.

— Да я разве против? Я был бы рад, только вижу совсем другое. Она, по-моему, до сих пор этого беднягу маринует, разрешает только под ручку гулять и в театр, да и то с кислой миной, — вздохнул Сережа. — Слушай, а ты нисколько не жалеешь, что вы не поженились?

— Не обижайся, Сережа, но нет. Я все-таки был счастлив, пусть и недолго, а кому-то и этого не перепадает. Надеюсь, у тебя сложится именно так и на всю жизнь, только береги жену и не повторяй моих ошибок, — сказал Илья и тепло пожал парню руку. Он все же надеялся, что Ира обретет то самое семейное счастье, о котором говорила ему, — правильное, бесстрастное и благодарное.