Не подозревая о себе. Космогония III

Огнестрельное оружие, как и инфраструктура дающаяся паразитическим образом после её создания, скрывает за собой преступность и патогенез социогенетического масштаба, поэтому при каждом техническом переходе инструментативного порядка по части орудий дающих преимущества или возможность нанести ущерб больше, дальше или быстрее создаёт фактор социальной волны вызывающей массовый ущерб и формирующееся сопротвиление между предшествующим инструментативным фактором и последующим. Примеры подобных переходов очевидны в смене периода холодного оружия и огнестрельного, что породило самые масштабные волны посягательств и гибели в пользу преступных порядков, хотя это достигалось и ранее при социальном количественном преимуществе и нельзя сказать, что первые огнестрельные оружия превосходили арбалеты и луки, включая возможность создания вращающихся арбалетных зонтиков осуществляющих автоматическое скорострельное действие за счёт пружины обратного действия дающей возвратную натяжку тетивы. Этот фактор сегодня и используется в огнестрельной автоматике, как и первично в любой механике с автоматизацией действия, но не глядя на это мы получили рост производительности в сфере убиения и рост его неправомерности. Что дальше выглядело переходами между производительностью дающей преимущества, включая неправомерные, от конского транспорта к технологическому, где сформировалось машиностроение, железная дорога, металлическое судостроение, авиация и ракетостроение, включая атомное оружие выходящее из металлургии и промышленной добычи ископаемых. Поэтому огнестрельное оружие нельзя было выпускать из рук в момент перехода к инфраструктурному транспорту при обильном росте информационных технологий, вкючая магнитные носители и удалённое психотронное воздействие коммуникативных форм, промышленность огнестрельного оружия и автоматики должна была здесь опережать запросы безопаснсоти и военного преимущества, нехватка чего и погубила царский режим. С другой стороны рост применяемости и производительности информационно-психического оружия сыграли свою переходную значимость в преимуществе нанесения ущерба, включая преступного и включая формирования недостатков и преимуществ огнестрельного фактора у своих людей или у противников именно за счёт коммуникативных и информационных технологий. Первый фактор данного рода преступности и попирательств имел форму парламентаризма, скрытые тыльные сущности формирующие заговоры, саботажи и убийства законных наследников, как убийство Цезаря сенаторами и другие подобные события имеющие не косвенную, а прямую родовую связь, поэтому парламентаризм по сегодняшний день фактологически, это форма коллективной доминации вопреки закону, там не бывает полноценного законотворчества и соблюдения законов, там всегда присутствует преступный порядок и он строится на количественном, нежели качественном факторе. Всё, что угодно, академия, институты, научно-исследовательская верификация законопроектов, но только не парламентаризм и строящееся на его основе министерство, это форма абсолютного цивилизационного провала набирающего глобальную деструктивную форму действия в олигархическом виде рыночного либерализма.

Ну, а при достижении некоторых паритетов в машиностроении, в военном деле, в огнетсрельных орудиях, дальнейший переход инерции преступного выстреливания в погоне за наживой преимуществ в пользовании техногенным фактором исходит к микроэлектронике и информации, где после пролёта и прохождения всех ущербных форм и преступности при наступлении некоторой сбалансированности в этой области, дальнейший переход с одной стороны возвращается в социологическую плоскость, в плоскость правовых основ и науки в целом, где сила допущения преступности и её роста начинает разбрасываться во все стороны через промышленность, политику, информацию, экстремизм, коррупцию и все должности, включая технологии, что создаст обширные сегментативные градации в обществе и на планете. Поскольку относительное равновесие и допускаемость преступности во всех инструментативных и переходных формах между орудиями создаёт именно социологическое напряжение, ведь дальнейших переходных инструментативных форм в существенном виде ещё нет, отсутствие свободы допущений ограничивает и возможности укоренения, формирования и распространения нормативности, а социальная среда стала окончательно повсеместной, глобальной, то есть все дальнейшие допущения и их рост, как преступности, так и достижений в развитии будут и встречать ограничения, и задействовать весь колорит сформированных до этого инструментов, поэтому некоторое торможение, а как заметно, что не просто некоторое, но и тотальное по формам технологических и научных градаций будет происходить, что пропорционально станет продромом развития конфликтных и сегментативных процессов по части использования и доступа к сферам обеспечения и влияния.