Не погаси огонь...

Время будто повернуло вспять. Он вспомнил свой первый парижский день четыре года назад. Неужели он согласен повторить все сначала?.. Нет, только не это!.. «Нельзя войти в одну и ту же реку дважды: и вода не та, и мы не те…»? И правда – и ложь. В своей памяти, в себе мы несем все прошлое, все пережитое…

– Что произошло за это время? Как наши дела? – оторвался он от своих мыслей. – В берлоге с «верблюдами» я даже газет не видел.

– Есть о чем рассказать, – с довольным видом кивнул Серго.

– Перво-наперво: как с ЗОК? Договорились наконец?

– «Мир праху твоему…» Хоть и не могу помянуть покойницу добрым словом. Распалась ЗОК. Самораспустилась, когда примиренцы поняли, что вся сила – в наших руках! – Серго для выразительности сжал кулак. Потом раскрыл лежавшую на столике газету. – Не видели еще? Все проштудировать успеете потом, а сейчас обратите внимание на эту статью.

Это был «Социал-Демократ», 25-й номер. Статья, на которую указал Серго, называлась «Развязка партийного кризиса».

Несколько абзацев были обведены красным карандашом:

«…Теперь, с образованием Российской организационной комиссии (РОК), наступает, явным образом, если не конец кризиса, то, во всяком случае, новый и решительный перелом к лучшему в развитии партии…

Конечно, было бы непростительной наивностью предаваться легковерному оптимизму; трудности предстоят еще гигантские; полицейская травля удесятерилась после опубликования первого русского листка от с.-д. центра; возможно предвидеть долгие и трудные месяцы, новые провалы, новые перерывы в работе. Но главное сделано. Знамя поднято; рабочие кружки по всей России потянулись к нему, и не свалить его теперь никакой контрреволюционной атакой!..»

Серго взял газету и вслух, торжественно прочел заключительные строчки:

– «За работу же, товарищи с.-д. партийцы! Отряхивайте от себя последние остатки связей с несоциал-демократическими течениями и с питающими их, вопреки решениям партии, группками. Сплачивайтесь вокруг РОК, помогайте ей созвать конференцию и укрепить работу на местах. РСДРП пережила тяжкую болезнь: кризис кончается». – И еще выразительней, выделяя каждое слово: – «Да здравствует единая, нелегальная, революционная Российская социал-демократическая рабочая партия!» – Положил газету. – Да здравствует – и победит! По-грузински это одно слово – «гамарджоба»: «здравствуй» и «будь победителем»… Статью Ильич написал, я знаю. Вот как оценил он нашу работу. Можем гордиться. И Захар и Семен. И я. И вы тоже имеете полное право. Теперь понимаете, какую мы махину сдвинули?

Он нагнулся к Антону через столик, понизил голос:

– Сейчас идет очень важное совещание. На него собрались представители всех заграничных большевистских групп. Не только те, кто находится во Франции, – из Бельгии приехали, из Австрии, Германии, Швейцарии. На совещании тоже шел разговор о РОК. – И как бы между прочим: – Кстати, от женевской группы в этом совещании участвует товарищ Ольга.

– Да? – Антон почувствовал, что под веселым взглядом товарища заливается краской, как мальчишка. – Она здесь?..

– Я сказал, что вы должны объявиться с часу на час. Она сказала, что будет очень рада вас видеть.

Он порылся в кармане, достал листок. На белом квадрате круглым почерком было выведено: «Авеню дОрлеан, отель „Бельфорский лев“, комната 17».

– Совсем недалеко от дома, где я жил… – пробормотал Антон.

Он вспомнил: «третий эмигрантский разряд», обеды в студенческой популярке за шестьдесят сантимов и никаких завтраков и ужинов. Вспомнил узкую комнатку с покатым потолком под самой крышей ветхого дома на углу улиц Мадам и Цветов. В тот первый его парижский день хозяйка, когда узнала, что новый постоялец – русский, тут же предупредила: не потерпит песен после полуночи, гостей, когда дом уже спит, бурных споров и бросания окурков из окна. Он клятвенно пообещал, что ничего подобного не случится, и конечно же не сдержал обещания, а хозяйка смирилась… Оттуда до авеню д’Орлеан рукой подать…

– Завтра совещание должно закончиться, – сказал Серго. – Так что вечером сможете к ней заглянуть. – И, не дав собеседнику снова предаться воспоминаниям, перешел к делу: – А как только мы все подготовим, двинете в путь-дорогу.

– Куда, если не секрет?

– В Россию. Вот какая забота: исчез Семен. Будто сквозь землю провалился. Ни слуху ни духу. Запросил товарищей в Питере, Москве, в других городах – не знают. А он нужен здесь позарез. И как член РОК и как делегат конференции. Надо вам разобраться на месте.

– Понятно… – проговорил Антон. – Конечно. Я понимаю.

– Сейчас Надежда Константиновна подбирает надежные адреса в Питере. Но все равно надо быть предельно осторожным. И здесь, в Париже, – никому ни слова!

Он подождал, пока официант поставит на стол тарелки и отойдет, и продолжил: