Не покидай Мэнгроув Плейс (СИ)

Белинда Монтгомери стоит у двери, явно довольная произведённым эффектом. На ней то же голубое с золотом лёгкое платье, похожее на сари, в каком она была за обедом, ноги босы. Зак смотрит на изящные ухоженные ступни девушки с некоторым недоумением, а Лу — с явным одобрением.

— Вы подкрались как настоящий следопыт, — весело говорит она, и Белинда тут же парирует:

— Надо же мне было услышать правду — вы подозреваете и меня.

— А как же, — мягко отзывается Зак, и Белинда энергично кивает, не оскорблённая, а скорее, польщённая тем, что её приняли всерьёз.

— Я должна сказать вам то, что не сказала за обедом, — важно сообщает она, сосредоточенно хмуря брови. — Во-первых, Стиви зря вызвал вас сюда. Бессмысленная трата денег, в которых наше поместье так нуждается… да-да, я хоть и комнатное растение, каким он меня считает, но в курсе его дел. Сложно не понять, что к чему, когда уволена почти вся прислуга, — она присаживается на подлокотник большого кожаного кресла, рассеянно озираясь по сторонам. — Я не была здесь со дня смерти дяди Джоза, да и тогда лишь заглянула, его как раз уносили. Как же тут воняло, бр-р! — она передёргивается. — Так вот, Стиви просто опасается за меня. И за детей. Но это он зря — всех, кто здесь умер, действительно никто не убивал, как объявила полиция. Просто… ну… неудачно всё сложилось. Я так считаю.

В её голосе звучит искренняя убеждённость в своей правоте.

— Я бы не назвал смерть вашего дяди Джозефа естественной, мягко возражает Зак. — Он был склонен к алкоголизму?

Белинда хмурится сильнее. Она явно колеблется, отвечать или нет, но потом с неохотой роняет:

— Пожалуй. Я с детства помню, как мерзко от него разило, когда он приезжал в гости — слава Богу, нечасто. Но в этот раз он превзошёл сам себя.

— А что во-вторых? — живо осведомляется Лу, и Белинда непонимающе на неё смотрит.

— Вы начали свой монолог с "во-первых", — поясняет Лу, и девушка принуждённо усмехается:

— Ах, ну да. Во-вторых, я всегда мечтала свалить наконец отсюда, из этих болот, но никогда не решалась. Дедушка не простил бы меня. Да, я трусиха, — она в упор рассматривает Лу. — Вы бы знали, как я вам завидую, мисс Филипс! Вы делаете, что хотите, не опасаясь пересудов. Вы живёте такой насыщенной жизнью.

"Более насыщенной, чем тебе кажется, малышка", — меланхолично думает Лу, а вслух говорит:

— Вы уедете отсюда, если завещание вступит в силу, и вы получите свою долю наследства?

— Конечно! — пылко восклицает Белинда, сорвавшись с кресла. — Я только и мечтаю об этом! То есть… — она осекается, на миг прижав ладонь к губам. — Поймите правильно. Я не о смерти дедушки мечтаю, а о свободе и богатстве.

— Которые даст вам эта смерть, — раздумчиво констатирует Зак, и Белинда тут же гневно вспыхивает:

— Не смейте меня осуждать! Проклятое завещание! Он нас просто цепями к этому чёртовому дому приковал, как рабов! А потом его ещё и удар хватил, и теперь он погребён у себя в спальне под присмотром этой пьянчужки Софи, которая меняет ему подгузники! Так ему и надо! Боже! — она на миг закрывает глаза и шепчет надрывно: — Всё это так… несправедливо, всё, всё!

— Вы страдаете, потому что вынуждены дожидаться его смерти в компании не самых приятных родственников, которых вы раньше и знать не хотели? — подхватывает Лу.

Заку хочется толкнуть её локтем со словами: "Не дразни!", но он понимает, для чего Лу это делает — зачастую вместе с подавленными эмоциями на свет Божий вырывается истина.

— Я не страдаю! — выкрикивает Белинда яростно, и светлые её глаза мечут настоящие молнии. — С чего вы взяли?! Мне просто это всё осточертело! Осточертело, понимаете?! — она со всхлипами вбирает в себя воздух после каждой фразы.

"Ну ещё бы не понять", — устало думает Зак и мягко спрашивает, осторожно коснувшись острого локотка мисс Монтгомери:

— Вы не проводите нас к вашему дедушке?

Та оторопело смотрит на него, а потом в очередной раз скептически фыркает:

— Это ещё зачем? Он же почти труп!

— Но нам необходимо видеть полную картину происходящего в вашем доме, — ещё мягче, будто капризному ребёнку, объясняет Зак. — Ведь все происшествия начались именно с вашего дедушки — точнее, с его завещания.

— Мы вовсе не предполагаем, что при виде нас он воспрянет, подобно Лазарю, и даст показания, — вставляет Лу, выходя в коридор. Зак пропускает Белинду вперёд и наконец запирает дверь в мрачную спальню, где умер Джозеф Маклин. — А вы часто навещаете деда?

— Никогда! — ещё больше помрачнев, бросает Белинда. — То есть редко. Очень редко. Была всего пару раз. Я ненавижу туда ходить. И вообще… зачем мне это?

Больше она не произносит ни слова, плотно сжав бледные губы. Втроём они пересекают широкий коридор, отделанный дубовыми панелями, и подходят к массивной двери с двойными створками, ведущей в спальню старого Монтгомери.

* * *

Аллигатор, а не краб, не енот, не медведь-барибал, мог бы стать символом Луизианы. Хищник, царящий в холодной скользкой глубине, таящийся в толще ила, среди корней мангров.