Не покидай Мэнгроув Плейс (СИ)

Но в ямах, которые он вырыл у этих корней, в месяцы сухого сезона прячется вся окрестная живность. Кто-то из её числа, конечно, послужит аллигатору пищей… но остальные выживут и покинут ямы, едва наступит сезон дождей.

В самом сердце болот иногда можно услышать низкое вибрирующее гудение, от которого у заблудившегося человека дыбом поднимаются волоски на руках. Эти звуки испускает аллигатор, чтобы призвать к себе подругу.

Детёныши появятся на свет позже, в гнезде, слепленном из опавших листьев, веток и грязи. И мать будет присматривать за ними, пока малышам не сравняется год от роду, и младенческие жёлтые полоски на их юрких телах не сменятся твёрдой шкурой, похожей на кору дерева.

Тогда молодые аллигаторы покинут своё убежище и заселят другие болота отправившись в путешествие.

* * *

В спальне Роджера Монтгомери ещё темнее, чем в только что оставленной ими комнате. Пахнет затхлостью, лекарствами и тленом.

— Склеп, — брезгливо резюмирует Белинда, которая всё-таки вошла сюда вслед за детективами, но нервно топчется у порога, словно собираясь тут же кинуться обратно, к свету и летней жаре. — Софи! Где вы?

И в почти непроглядной тьме происходит какое-то движение, сопровождающееся покряхтыванием и шорохом одежды. Высокая крепкая женщина лет пятидесяти на вид отдёргивает одну за другой оконные портьеры, свет падает на её круглое одутловатое лицо и на фигуру в постели, почти неразличимую под простынёй.

Близоруко прищурившись, женщина всматривается в вошедших. Её седеющие волосы стянуты в пучок на затылке, косынка с них сползла.

"Пьянчужка Софи", — вспоминает Зак сказанные недавно пренебрежительные слова Белинды.

— Вы уснули, что ли, Софи? — резко спрашивает та, выступая вперёд. — Вы получаете жалованье за то, чтобы присматривать за дедушкой, а не спать или слушать тут радио!

— Разумеется, мисс, — невнятно бормочет сиделка, проворно выдёргивая из розетки шнур маленького радиоприёмника, стоящего на туалетном столике рядом со второй — складной — кроватью.

Белинда опять негодующе фыркает.

— Добрый вечер, мэм, сэр, — вступает в эту не слишком приятную беседу Зак, обращаясь сразу и к сиделке, и к недвижимому старику, распростёртому на постели. Лу против обыкновения предпочитает помалкивать, прячась в тени за его спиной. — Мы частные детективы из Нового Орлеана, приглашены сюда мистером Стивеном для проведения приватного расследования обстоятельств гибели некоторых членов семьи и гостей.

— Вы с дедушкой разговариваете? — после паузы сердито и изумлённо спрашивает Белинда. — Не тратьте попусту времени. Он же ничего не соображает.

— Почему же? Люди в таком состоянии могут слышать всё, что происходит вокруг них, — решительно возражает Зак.

Но изжелта-бледное лицо старика на кровати выглядит как лицо трупа. Залысины открывают его слишком высокий и костистый лоб, веки плотно сомкнуты, глаза будто провалились внутрь глазниц, худые руки в рукавах ночной сорочки бессильно лежат вдоль тела. Под левый локоть протянута пластиковая трубка капельницы.

Проследив за взглядом Зака, Белинда вдруг тихо произносит именно то, о чём он подумал:

— Я тысячу раз предпочла бы умереть, чем лежать вот так.

Она резко поворачивается и почти выбегает из пропахшей лекарствами и мочой комнаты.

— Прошу прощения, — со вздохом извиняется Зак и устремляется за нею. Лу тем временем уже выскользнула в коридор, по-прежнему молча.

Догнав Белинду у лестницы, Зак настойчиво спрашивает:

— Каким человеком был ваш дед до этого прискорбного инцидента?

— Властным, — нехотя отвечает та, всё ещё пряча от него лицо. — Деспотичным. Очень сильным. Настоящим мужчиной. Видеть его теперь таким — это… это… мучение!

Коротко всхлипнув, она несётся вниз по ступеням, застеленным ковровой дорожкой, и практически сразу исчезает из вида.

— Ну, что скажешь? — повернувшись к своей помощнице, требовательно вопрошает Зак. Столь долгое молчание Лу его прямо-таки изумляет.

— Не здесь, — лаконично бросает та, и они возвращаются в другое крыло, в отведённую Заку комнату — с самого начала совещаться они стали именно в ней, словно в его кабинете.

— Итак, мучение… — плотно прикрыв за собой дверь, негромко повторяет Лу последние слова Белинды. — Да, бесспорно. Но и облегчение тоже. Внуки немало от старика натерпелись. Но им недолго осталось ждать своего освобождения.

— Не похоже, чтобы они были от этого в восторге, — сухо отмечает Зак.

— Какие интересные психологические изыски, — Лу в глубокой задумчивости глядит куда-то вниз, на паркет, а потом встряхивает головой. — Что ж, со старым Монтгомери мы, можно сказать, познакомились, как и с его сиделкой. Поближе узнали Стивена и мисс Монтгомери. Сделали пару танцевальных па вокруг Виктора и миссис Конни. Так что теперь наступил черёд…

— Более близкого знакомства с Шерри Уильямс? — резонно предполагает Зак, но Лу отрицательно качает головой:

— С детьми, босс. С этими двумя пронырливыми, любопытными, везде сующими свои веснушчатые носы дьяволятами. Сдаётся мне, они могут нам здорово помочь. А мы — мы можем уберечь их носы от того, кто запросто их оторвёт, если захочет.