Не покидай меня

— А теперь самые младшие участники споют для вас пару песен, и на этом мы закончим наше представление.

На помост поднялись двое подростков в сопровождении кашны. Сели на установленные для них стулья. Черная кошка легла в ногах. Зал затих. Паренек тронул струны, и в зал полилась чарующая мелодия.

***

Впервые мы выступаем в небольшом городке. Надеюсь, нас не освищут и не закидают гнилыми фруктами! Лукавлю! Мы нравимся! У нас получается. Вперед!

Удобно устроившись на своем стуле, я заиграла, затем запела. Чуть позже потихоньку подхватил Дани, постепенно прибавляя силы звучанию своего голоса. Две песни мы пропели одну за одной, после чего в полной тишине, недоумевая, встали и поклонившись двинулись к ждавшим нас в стороне актерам.

И только когда мы, сделав несколько шагов, подошли к остальным членам труппы, нас настигло шумное одобрение зрителей! Один из подавальщиков с подносом прошел по залу, собирая плату, а я подумала о том, что если нас пригласят выступить завтра еще раз, нужно не ждать милостей от зрителей, а установить плату за вход. Ужиная наверху в наших комнатах мы успели обсудить эту идею со Станивом прежде, чем хозяин трактира пришел с предложением выступить завтра. Утром оказалось, что наш глава и хозяин трактира договорились. Будет плата за вход и не маленькая, но выступать будут только певцы. Сначала братья будут петь местные веселые песни, затем мы с Дани споем о любви. Придется до вечера вспомнить и перебрать весь репертуар.

Ну, что? У нас опять, слава богам, все получилось! Сначала старшие сыновья изрядно повеселили публику народными шутливыми песнями, затем мы нагнали грусти своими песнями. Начали как всегда с самой первой «Что так сердце растревожено», потом Дани от имени девушки спел песню о разлуке, немногочисленные дамы к концу которой рыдали.

И глянет мгла из всех болот и всех теснин,
И засвистит веселый кнут над пегой парою. 
Ты запоешь свою тоску, летя во тьму один, 
А я, одна, заплачу песню старую.  
Разлука — вот извечный враг девичьих грез. 
Разлука — вот полночный тать в счастливой полночи, 
И лишь земля из-под колес, и не расслышать из-за гроз 
Ни ваших шпаг, ни наших слез, ни слов о помощи.
Какой беде из века в век обречены?
Какой нужде мы платим дань, прощаясь с милыми? 
И почему нам эта явь такие дарит сны, 
Что — дивный свет над песнями унылыми? 
Быть может, нам не размыкать счастливых рук? 
Быть может, нам распрячь коней на веки вечные? 
Но стонет север, кличет юг, и вновь колес прощальный стук, 
И вот судьба разбита вдруг о версты встречные.
(Песня о разлуке к/ф «Гардемарины, вперед»).

Какое-то время в зале снова было тихо, а затем, сидевший неподалеку от нас, хорошо одетый крупный мужчина, кивнул на паренька лет пятнадцати, что находился при нем, и обратился к нам.

— Малец, у моего сына сегодня день рождения. Я глава торгового каравана и мы с ним почти всю жизнь в дороге. Если сможете порадовать его песней, золотой ваш.

Сказав это, он подкинул и поймал, показывая нам золотой. Зал затаил дыхание, а я запела одну из песен.

Я подозвал коня, 
Конь мой узнал меня,
Взял, да, помчал
Белой дорогою, 
Чистой подковой звеня. 
Будет лететь мой конь 
Птицей по-над рекой, 
Будет играть гривой разметанной – 
Он у меня такой. 
Взрослым так просто, 
Всё знают они наперед, 
Ну, а подросток – 
Пока он еще подрастет. 
Только, вот …
Я не возьмусь за плеть, 
Буду коня жалеть 
Коли, решил он 
Белой дорогою 
Чистой подковой звенеть.
(к/ф «Пацаны» — «Я подозвал коня»)

В конце идет длинный проигрыш в сопровождении голоса. Лично меня эта песня всегда завораживала и этому суровому зрителю она явно понравилась, а его сын буквально засветился и попросил спеть еще раз, чтобы успеть запомнить. Порадовавшись непосредственности паренька, мы спели еще раз уже вдвоем и заработали золотой. Вся труппа за цикл не всегда зарабатывала столько. Нам крупно повезло. И идея с песнями пошла в ход, и все дружно получили доход.