Не покидай меня

Одной водою полито, одной рукою полото 
То поле, где растет мечта про золото. 
За лацканы затасканы, охаяны, обласканы 
Плоды греха, казавшиеся сказкой нам. 
И вот соединение мечты с плодом растения 
Дает невероятный урожай греха. 
Погодные условия, обличья и сословия 
Ему не повредят наверняка. 
Идет девица ль под венец, сказал ли истину мудрец, 
Созрел на поле огурец. 
Мы мудреца тем огурцом, девицу — в интересный дом… 
Греху — начало, истине — конец. 
Ах, согрешил неплохо ты и небольшие хлопоты 
Создать себе хозяйственный уют. 
Ведь ротозеи там и тут глазеют, ходят и снуют, 
Созреют, в наши руки попадут. 
Да, грех виновен только в том, что называем мы грехом, 
Так нет на нем греха и наплевать. 
И чтоб не горевать потом, пора делится опытом 
Тому, кто хочет всем повелевать. 
И значит надо поле поливать!
(к/ф «Узник замка Иф»)

Сначала я спела, потом испугалась наступившей тишины, но все обошлось. Заказчик расхохотался на весь довольно большой зал и кинул к нашим ногам небольшой, приятно звякнувший, кошелек. Заметив нашу усталость, Станив решил прервать затянувшееся представление:

— Дорогие наши зрители, вечер был длинным и, надеюсь, приятным для всех. Исполнители готовы на прощание исполнить последнюю заявку на сегодня, и мы будем прощаться.

Посыпались различные предложения, но меня тронула просьба человека сидевшего за одним из дальних столиков. Его мрачный и безрадостный взгляд тревожил меня весь вечер. Слишком много в нем было горечи. Довольно молодой еще человек, лет тридцати пяти, добротно и аккуратно одетый, с крепкой фигурой. Казалось, что именно сейчас он решает, стоит ли ему жить.

— Меня предала женщина, которую я боготворил. Споете для меня? — попросил он.

Он мне понравился, и чтобы его подбодрить я спела ему любимую песню мужа.

Надо мною тишина, небо полное дождя,
Дождь проходит сквозь меня,
Но боли больше нет.
Под холодный шёпот звёзд
Мы сожгли последний мост,
И всё в бездну сорвалось.
Свободным стану я от зла и от добра,
Моя душа была на лезвии ножа.

Я бы мог с тобою быть,

Я бы мог про всё забыть,
Я бы мог тебя любить,
Но это лишь игра.
В шуме ветра за спиной
Я забуду голос твой
И о той любви земной,
Что нас сжигала в прах.
И я сходил с ума,
В моей душе нет больше
Места для тебя.

Я свободен словно птица в небесах,

Я свободен, я забыл, что значит страх.
Я свободен с диким ветром наравне,
Я свободен наяву, а не во сне
<…>
(Слова: Кипелов В., Пушкина М.)
Музыка: Кипелов В.

Пока длилась песня, я неотрывно смотрела ему в глаза. Взгляд его светлел, плечи расправлялись. Мне даже показалось, что ему стало легче дышать, и надежда на лучшее поселилась в его сердце. В зале многие улыбались, смотрели на нас с одобрением и люди, пока мы раскланивались, приглашали нас посещать их городок почаще.

Выступление закончилось, мы уже отдыхали с Дани и Багирой в своей комнате, когда брат задумчиво произнес:

— А ты заметил, Эль, во время выступления в зале богато и безвкусно одетого полукровку? Один из его родителей точно эльф. Две первые наши песни он просто слушал, а остальные записывал на кристалл.

— Записывал как, с картинкой?

— Нет, таких артефактов еще не придумали, хороший маг может показать иллюзию увиденного, а у этого магии нет, он просто на артефакт звук записывал. Скорее всего, он бард и будет выдавать наши песни за свои.

— А-а-а, это ничего! Нового, похожего на наши, он все равно не придумает. Будет петь одно и тоже, и сам себя выдаст. Тем более, что записал он только то, что мы пели сегодня, а это малая часть. Да и многие наши песни уже поют люди, так что пусть пользуется, лишь бы не переврал.