Не покинь мир невеждой

Засаду устроили возле нужного дома. На рассвете, когда уже глаза слипались от усталости, Алишер, заметил тень, бесшумно проскользнувшую с пригорка к воротам. Это и был тот самый Фархад, который потом долго водил их группу по пустыне: от одного карагача к другому, от другого – к третьему… Казалось, что этому не будет конца, и он просто водит их за нос. Ребята из группы и Алишер в их числе, руками разрыли кубометры песка в поисках припрятанного богатства, но всё было тщетно.

– Вот здесь, теперь точно, – Фархад ткнул палкой в очередной карагач, но вдруг побледнел, увидев змей.

–Ты не врёшь? Точно здесь зарыл? Здесь же змей полно. Ступить страшно, – Алишер угрожающе посмотрел на Фархада.

– Точно здесь. Тогда их не было.

Один из группы пояснил.

– Алишер, есть такое поверье, народная примета, то есть, что змеи приходят к золоту. Чего уж оно их так привлекает, неизвестно, но люди именно так и говорят. Может, он в этот раз и не врёт.

– Честно, не вру. …Их тогда не было, – Фархад вновь подал голос.

Кое-как удалось прогнать змей, которые, действительно, словно бы охраняли весьма увесистый свёрток с золотом. Ребята просто умирали от жажды и, когда возвращались обратно, проезжая через один кишлак, возле недостроенного дома решили остановиться, чтобы попросить воды. Алишеру бросилось в глаза, что Фархад уж как-то очень занервничал и начал уговаривать – не останавливаться и пожалеть хозяев: ведь на дворе была уже ночь. Алишера насторожили слова заботы из уст этого весьма обеспеченного родственничка бывшего секретаря, и он отдал приказ остановиться.

Разбудили хозяев. Это была молодая семья. На жалком подобии самодельной кровати спали трое их малышей. Из еды в доме – лишь вода и лепёшка. На мгновение Алишеру стало неловко, но помня нервно бегающие глаза Фархада, он всё же решился на обыск и не ошибся. Из каморки были извлечены два опечатанных сундука. А в них – десятки кожаных пальто с мехом и без, свёртки с драгоценностями, деньгами.

Алишер запомнил наполненные страхом глаза того юноши, который, наверное, безропотно, от страха согласился спрятать богатства у себя, и которому, по всей видимости, даже копейки не перепало от тех, кому это богатство принадлежало, и кто по долгу службы обязан был заботиться об этой крестьянской семье. Алишеру нестерпимо захотелось самому установить справедливость и отдать хотя бы часть этих ворованных сокровищ бедной семье, чтобы они смогли спокойно растить своих малышей. Но горько осознавая, что у него нет на это права, погрузил все сундуки в машину, и они с товарищами приготовились уезжать.

– Подожди, – с этими словами, обращенными к водителю, Алишер выскочил из машины, достал свой кошелёк и вытащил все деньги, которые там были, то есть всю свою зарплату, которую только-только получил. Оставив себе лишь на чай с хлебом, он быстрым шагом подошёл к молодому отцу и, раскрыв его ладонь, вложил в неё деньги.

– Извини, брат. Всё, что есть…

Алишер развернулся и быстрым шагом, не оглядываясь, вернулся к машине, и они уехали. А тот юноша ещё долго смотрел вслед уехавшему автомобилю, радуясь деньгам, и со слезами благодарил Всевышнего, пославшего ему столь доброго человека. И в его голове даже не родилась мысль, что эти баснословные богатства, которые власть имущие прятала у него, на самом деле принадлежит ему – по праву, как им заработанное непосильным трудом на хлопковых полях и у него же похищенное. Он даже не задумывался об истоках этого богатства, смиренно перенося и голод, и нужду. Пока не задумывался….

Глава 3.

Окончив школу, Лена подала документы в Ташкентский медицинский институт. Поступила. До первого сентября ещё было время, и их, уже студентов-первокурсников, институт отправил в один из совхозов республики собирать сливу и яблоки. Там Лена поближе познакомилась со своими сокурсниками. Студентами оказались юноши и девушки из разных городов, и даже из других республик. Привыкшая жить в дружбе бок о бок с татарами, узбеками, корейцами, евреями, девушка спокойно отнеслась к приезжим из других республик. Для неё удивительным оказался совсем другой факт.

Одна девочка – еврейка, приехавшая с Украины, – открыто рассказывала, что на Украине евреев притесняют, что в вуз там им вообще никак не поступить: заваливают на экзаменах, поэтому они с братом вынуждены были приехать на учёбу в Ташкент, где подобной дискриминации не наблюдалось. Как и в школе, институтские группы делились на русскоязычные и узбекские.

Как правило, узбекская интеллигенция своих детей отдавала в русские школы, где обучение велось исключительно на русском языке, понимая перспективность владения этим языком в совершенстве. Узбекские дети, закончившие русские школы, поступали в институты, техникумы на русскоязычные факультеты. Но, что самое печальное, отдавая предпочтение русскому языку, узбекская интеллигенция отрывала своих детей от культурного наследия предков. Их дети забывали также и свой родной язык, так как в русских школах он изучался факультативно, и его, как правило, никто не знал.