(Не)полное зачатие

Сели. Я достал из нагрудного кармана конверт и внезапно понял, что мне страшно. А что, если это каким-то невероятным образом все же не мой ребенок? Я перевел взгляд на Рому и тот вдруг насмешливо загукал — мол, чего ты, батя, ерундой страдаешь? И взаправду! Не может быть, чтобы это был не мой сын!

Я решительно разорвал конверт и развернул бумаги.

Впился глазами в самую заветную строчку.

Вероятность… бла-бла-бла… девяносто девять и девять.

Все! Отныне я имел на этого ребенка все права. И Беляшкина больше не сможет отделять меня от Ромы своим упрямым «а может, не ваш!». Мой. И это короткое слово включало в себя столько всего, что снова стало страшно. Я не был готов стать отцом. Но я был готов этому учиться.

— Так, — нарушил я первым молчание. — Сейчас я закончу наконец совещание. Вы все, — обвел я пальцем компанию из Оксаны, бабули и Ромы, — будете ждать меня в кабинете. А то, если оставить вас без присмотра, вдруг у вас еще подгузники похитят или даже честь, — я кинул на Беляшкину многозначительный насмешливый взгляд. — А как только я освобожусь, мы поедем за новой коляской. И купим все, что еще нужно. И что не нужно — тоже купим! — на меня снизошло внезапное вдохновение. Господи, я — отец!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И даже не святой.

Ни разу не святой. Потому что не в состоянии оторвать глаз от Беляшкиной, говоря себе при этом, что смотрю исключительно на Рому.

Но с этим мы разберёмся позже, а сейчас…

— Идём, — скомандовал я, направляясь обратно в офис.

Глава 19. Оксана

Мы с бабулей переглянулись. В ее глазах читался тот же вопрос, что я мысленно задавала себе. Что же там в ответе на тест днк, черт побери шефа?! Или его признание в желании скупить половину магазина и есть подтверждение тому, что он вычитал в конверте?

— Вот! — торжественно положил он бумагу перед нами, когда мы устроились в кабинете. — Ознакомьтесь, а я пока совещание закончу.

Он ушел, а я, передав бабушке Рому, перекрестилась и, как в омут с головой, бросилась читать, что написали эксперты.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросила бабуля, когда я дошла до строки, где все стало яснее ясного.

Терлецкий — отец Ромы! Мой шеф… Бабушки-матушки! Теперь в этом нет сомнений, у нас с ним взаправду был секс.

— Дмитрий Юрьевич — папа моего сына, — прошептала я одними губами.

— А я знала!

Бабушка посмотрела на меня так, как будто говорила этим — я могу на глаз определить, кто чей ребенок и безо всяких анализов. А я прислушалась к себе и тому, что чувствовала. И поняла, что даже не знаю, как во всем этом разобраться. Жаль, мне выпить было нельзя, а то тут без поллитры сам черт ногу сломит.

— Что думаешь по поводу того, чтобы съехаться с Димочкой?

Ну, надо же! Он у нас Димочка!

— Не очень хорошая идея, — подернула я плечами. — И тебе это тоже не нравится, я знаю.

— Но блуд уже произошел.

— Бабуляяяяя…

— Хотя я против, чтобы вы жили во грехе и дальше, но что поделаешь? Сыну нужен отец!

— О том, что мы с Дмитрием Юрьевичем на днях поженимся, можешь забыть! И том, что вообще поженимся — тоже!

— Ты не хочешь замуж за Димочку?

Я закатила глаза. Ну что за напасть! Снова прислушалась к своим мыслям и чувствам. Хочу ли я замуж за шефа? Да между нами еще ничего не было (забытый секс не в счет)!

— Бабуля, хватит!

Я поднялась с дивана и направилась к выходу из кабинета. Хотелось разузнать, что вообще кругом делается, какие настроения в офисе после моего вторжения и объявления.

— Тебе водички принести? — спросила я у бабушки, оборачиваясь на пороге.

— Принеси уж. А лучше бы чего покрепче.

Чего покрепче не нашлось. Зато обнаружился целый гудящий улей, в который превратились сотрудники офиса. Разговоров только и было, что об отцовстве шефа и (что было естественно) моем материнстве.

— Оксана! А я все думаю, уехала ты уже или нет! — ко мне подскочила Кристина, которая отвела меня в сторонку и зашептала: — Ну и новости, ты подумай! А ты ведь так себя вела! Никогда бы в жизни не подумала, что сможешь захомутать Терлецкого! А говорила же, что вы не спали!

В ее тоне появились обвиняющие нотки. Что тут спорить? Говорила. Но тогда и знать не знала, что мы действительно провели ночь с боссом!

От необходимости оправдываться (или скорее огрызнуться) меня спас шеф собственной персоной.

— Беляшкина, ты что здесь делаешь? — поинтересовался он, застав нас с Кристиной в углу коридора. Господи, какой же он был красивый в этот момент! Рубашка расстегнута на пару верхних пуговиц, волосы взъерошены (наверно, как обычно запускал в них пятерню во время совещания), а брови нахмурены, что придавало Терлецкому немного грозный вид.

— Мы с Кристиной разговаривали, — оправдалась я.

— Хорошо. И если договорили — идем. Мы же собрались за покупками для нашего сына, ты помнишь?

Он развернулся и ушел, оставив меня наедине с Крис. Та смотрела так удивленно, как будто перед ней только что материализовался из ниоткуда Джордж Клуни.

— Нам нужно ехать, — повторила я то, что Кристина слышала и так. — Покупки для малыша… ну, ты понимаешь.