Не потеряй меня

– Несносный! Он, видите ли, постарается впредь вести себя более достойно! Да с чего он вообще взял, что это время для него когда-нибудь настанет! – и она инстинктивно сжала кулачки.

Через время в комнату вошла Николь, которая известила о приезде гостей, а затем любезно проводила Хлою в обеденный зал. Едва ступив на порог, она без особого удовольствия обнаружила там маркиза де Голля в сопровождении двух мужчин, которые, как только она вошла, окинули ее любопытными, оценивающими взглядами. Тот, что постарше, оказался отцом Андре де Голля, довольно тучным, радушного вида вдовцом с маленькими, вдавленными глубоко вовнутрь глазами и широкой, на все лицо улыбкой. Другой – его дядюшкой по матери, который являл собой полную противоположность родственнику и был худощавым, как трость.

Хлоя поприветствовала всех скромным реверансом, после чего присоединилась к столу, который буквально ломился от обилия выставленных на нем блюд. Из-под листьев зеленого салата, словно стесняясь, выглядывал запеченный в пармезане с прованскими травами поросенок, а рядом с ним, готовый вот-вот взлететь, расположился на блюде фазан в ароматном шафране. Отдельное место занимали всевозможные рыбные блюда, нежнейшие паштеты и вино.

– Вам понравился вчерашний бал? Ведь это ваш первый бал, не так ли? – поинтересовался де Голль и с аппетитом взялся за очередной кусочек изумительно приготовленной свинины, отчего в уголках рта заметно образовались жирные потеки, но, поймав на себе неодобрительный взгляд отца, маркиз несколько смутился и поспешил взять с колен салфетку.

– Не стану скрывать, милорд, что мне не представилось случая бывать на столь блестящем празднестве, как, впрочем, и на многих других, – откровенно призналась Хлоя, старательно делая вид, что не заметила конфуза.

– Признаться, на балу я был совершенно очарован вашей непосредственностью и открытостью души. Вы, несомненно, редкий образчик искренности посреди мирской фальши, как глоток живительного воздуха в легкие, как спасательный круг, оставляющий надежду на счастливое будущее, – вполне серьезным тоном сообщил маркиз, и Хлоя, оторопев от неожиданности, вдруг почувствовала, как предательски зарделись румянцем ее щеки, выдавая волнение.

«Сейчас, вероятно, он сделает мне предложение!» – от таких будоражащих мыслей ее кинуло в жар, и она стеснительно опустила взгляд на сверкающие бронзой канделябры, старательно начищенные с вечера слугами.

Как оказалось, его слова впечатлили не только Хлою. Тома и Николь были приятно удивлены той пылкой страстью, с которой они были сказаны, и, переглянувшись, они приготовились дослушать маркиза до конца.

– Милая Хлоя, пусть не смутят вас мои слова, но я с первых минут пленен вашей не только внешней, но и утонченной внутренней красотой, – от накатившей волны смущения ему вдруг стало жарко дышать, но, решив довести разговор до логического завершения, он продолжил: – Ко всему, вы обладаете, на мой взгляд, всеми нужными достоинствами и качествами, чтобы носить мое имя, стать доброй женой и матерью нашим будущим детям. Поэтому позвольте в присутствии этих замечательных людей предложить вам свою руку и сердце!

Произнося эти фразы, он действительно пребывал в совершеннейшей уверенности, что создание столь дивной красоты могло быть послано ему самими небесами. Хлоя была, несомненно, милая девушка. Ее невинность, молодость и красота обезоруживали маркиза, лишая его всяческого разума. Но была и другая сторона медали, ведь ее графский титул пусть и незначительно, но уступал его и их брак в свете ненароком могли принять за мезальянс, что наделало бы много ненужного шуму. Не менее смущало и ее плачевное материальное положение, о чем он не поленился осведомиться, ведь такого рода слухи, словно навозные мухи, стремительно множились. Но даже такие веские доводы не могли заставить его передумать, уж слишком соблазнительна была перспектива.

– Ваше предложение безусловно лестно, милорд, но должна признаться, в мои ближайшие планы не входил столь скоропалительный и необдуманный брак, – опустив ресницы, произнесла Хлоя, а сердце внутри так больно билось о ребра, что она невольно всхлипнула.

– Она излишне чувствительна, месье, – поспешила вмешаться недовольная поворотом событий Шарлотта, строго взглянув на подопечную. – Но мы искренне надеемся, что Хлоя не имеет серьезных причин для отказа и эта помолвка станет началом прочного и стабильного союза.

Пожилой маркиз был склонен согласиться с ней и тут же энергично закивал головой, считая ее мнение абсолютно обоснованным.

– Конечно, я все понимаю, моя откровенность явилась полной неожиданностью, а возможно, и потрясла вас. Поэтому решение за вами, мадемуазель. Я готов ждать вашего ответа, сколь вам будет угодно! – от произнесенной фразы де Голлю стало даже самому не по себе, и он нервно заерзал на стуле, то и дело рассматривая свои аристократичные длинные пальцы с аккуратно постриженными ногтями.