Не потеряй меня

Молодой герцог уверенно продвигался к центру города. Несмотря на удушающую жару, Филлония жила своей жизнью. По дорогам сновали люди, спеша до полудня справиться со своими делами, взрыкивали инкарды и стучали по мостовой деревянные колеса повозок. Воздух был наполнен шумом большого города, криками зазывал, доносившимися со стороны базара, ароматом специй и экзотических цветов, украшавших фасады зданий. Здесь, ближе к центру, одноэтажные глинобитные хижины сменились добротными домами из желтого песчаника. Их окна украшали резные решетки, вдоль стен вились вечнозеленые лианы, усыпанные гроздьями ярких цветов, а во дворах журчали небольшие фонтанчики и росли раскидистые платаны, даря своим хозяевам уютную тень.

– Ты хотел бы здесь жить, Абрахам? – проговорил Ксарт, задумчиво скользя взглядом вдоль улицы.

– Что вы, Ваша Светлость, такая жара не по мне, – выдохнул маг.

– А если я прикажу?

– Ну, если прикажете… – старик почесал вспотевший затылок. – Тогда придется.

Красивые губы Ксарта изогнулись в самоуверенной усмешке:

– Скоро эта земля станет моей, вот увидишь.

– Да, Ваша Светлость, – маг нагнул голову в знак согласия.

У входа в невольничий рынок пришлось спешиться, так как между помостов с живым товаром оказались очень узкие проходы и чересчур густая толпа. Перед тем, как отпустить инкарда, Ксарт навесил на него небольшое заклинание. Теперь животное не заблудится, а придет как раз на то место, где герцог «одолжил» его у законного владельца. Мужчине не следовало сопротивляться, отдал бы добровольно, так еще и награду бы получил, но его смех и открытое неповиновение разозлили архава. Ксарт не терпел, когда ему возражали.

– Так, и куда теперь? – пробормотал он вполголоса. Приставил ладонь ребром ко лбу, щурясь от яркого солнца, и огляделся. Вокруг, насколько хватало глаз, шумел невольничий рынок.

– Вы ее потеряли? – встрепенулся Абрахам. Маг уже обессилил от пешей прогулки по улицам Филлонии и сейчас думал только о том, как бы выпить глоток шербета и залечь часика на полтора где-нибудь в тенечке. Но сказать такое вслух он не решился.

– Н-нет, – Ксарт нахмурился, прислушиваясь к своим ощущениям. – Наоборот, жжение стало намного сильнее… Это… что-то странное…

– Может, кто-то пытается вам помешать?

– Нет… Это что-то другое. Не кто-то… Это она! Она пытается закрыться от меня. Я ощущаю ее сопротивление.

– Но это невозможно! – маг нетерпеливо взмахнул руками. – Это всего лишь часть вашей души, получившая отдельное тело! Она не может закрыться от вас. Наоборот, она должна испытывать такое же притяжение.

– Да? – Ксарт прищурился. – А вот я чувствую совершенно иное. И это мне абсолютно не нравится. Идем!

***

Так отвратительно Варя себя еще никогда не чувствовала. Ее затолкнули в клетку, выставленную на деревянный помост, прямо под лучами палящего солнца, а вокруг толпились, тыкая в нее пальцами и открыто обсуждая, странные личности, похожие на Аришмана, как родные братья. Такие же толстые, напомаженные и с такими же противными голосами. Но самое обидное было в том, что Эсти и Халида такой чести не удостоились. Их оставили сидеть возле клетки, как и шимбаев, которые теперь с заносчивым видом прохаживались возле помоста, то и дело бросая в сторону пленницы предупреждающие взгляды. Видимо, ее истерика не прошла незамеченной.

Варя не сопротивлялась, когда ее запихивали в клетку, подгоняя небольшими разрядами. Терпела, стиснув зубы, пока шимбаи приковывали свободный конец цепи к одной из металлических жердин, отделявших девушку от толпы. А что еще оставалось ей делать? Только наблюдать и выжидать.

И она наблюдала. Лежала в дальнем углу, вытянув многострадальные ноги и спрятав под ресницами ненавидящий взгляд. Ей хотелось рассмеяться, глядя на этих людей, которые шарахались прочь, стоило ей только пошевелиться. Шарахались, с выражением неописуемого ужаса, искажавшего их лица. Но в ее смехе, если бы он прозвучал, не было бы веселья, только отчаяние и обреченность.

Они боялись ее! Боялись, что она коснется кого-то из них. Варя даже на мгновение загордилась. Вообразила себя этакой Медузой-горгоной, которая убивает не взглядом, а прикосновением… Хотя, может, и взглядом тоже. Иначе, почему они все так избегают встречаться с ней глазами? Так тщательно отводят взгляды от ее лица?

Она раз за разом перебирала в памяти слова мага. Он сказал, у нее много сумры, но что это за сумра и для чего она даргам, Варя так и не поняла. Одно было ясно: сумра текла в ее жилах вместо крови и убивала людей.

Девушка глянула на свои руки, испещренные золотистыми завитушками. Послюнявила палец и потерла одну из них. Не стирается. Ничего, скоро она все узнает…

А еще Варю мучила жажда. Грязное, потное тело чесалось, голова тоже. Наверное, у нее в волосах уже целая колония насекомых. Интересно, как выглядят местные вши? Одному богу известно, когда ей удастся помыться. Да и удастся ли…