Не повезло (СИ)

— Так, так, так, — с расстановкой произнес я, глядя на эльфа в упор. — Интересные дела. Нельзя ли осведомиться, что благородный господин эльф забыл у Гнилой заводи? Насколько я в курсе, асфодели там не растут, звезды туда не падают, и прекрасные единороги по берегам там не гадят. Какими, как говорится, судьбами вас занесло в нашу пердь?

Эльф вздернул подбородок и упрямо закусил губу. Вступать в цивилизованный диалог двух разумных существ он явно не собирался.

Я смотрел на него и думал, что моя относительно спокойная жизнь кончилась, и впереди меня ждет одна сплошная жопа под завязку набитая дерьмом.

— Ну, ладно, задам более простой и насущный вопрос, — пожал я плечами. — Ты кто?

Эльф молчал.

— Имя свое можешь не называть, — заявил я. — Знаем мы эти ваши суеверия, мол, имя посторонним открывать не след, а то наколдуют — либо сглазят, либо любовный приворот наведут.

Парни захихикали. Смешно им, мудакам. Мне бы на их месте тоже, может, было бы смешно, но я, к сожалению, был на своем.

— Но я тебя спрашиваю не об имени, а о достоинстве — ты самец или самка? — пояснил я.

Эльф почему-то пошел розовыми пятнами, вскинулся, как от злости, и опять — ни гу-гу. Трудно, что ли, на простой вопрос ответить.

Вся эта хрень меня начала порядком злить (кролик-то совсем остыл), и я ухмыльнулся, отчего эльф чутка побледнел. И я его понимаю — я сам иногда бледнею, когда себе в зеркало ухмыляюсь.

— Раз наш любезный гость предпочитает игнорировать мои вопросы, то разберемся сами, — оскалился я в ухмылке. — А ну-ка, парни, стяните с него портки, и посмотрим, кто он.

Эльф забился, парни заржали, и началась куча-мала.

Нет, ну, а чего?

Кто их, эльфов, разберет. Вот у орков сразу ясно — у самок сиськи на три шага вперед них движутся. Опять же, запах. Грация.

А эльфы все одинаковые — груди не видно, волосы длинные, мягкие. Пахнут на один манер: травой какой-то. Не то укропом, не то медуницей. Я особо не внюхивался. Все быстрые, гибкие, тонкие. Поди пойми, кого из них для удовольствия использовать можно.

Тем временем парни заломали разведчика на пол, стянули с него портки и подняли обратно на ноги. Оказалось — самец.

— Пустите, — махнул я рукой.

Эльфа бросили, и он кинулся подтягивать штаны. Лицо его интересным образом поменяло цвет с белого на розовый, губы затряслись, и он выкрикнул несколько слов по-своему.

Насколько я мог уразуметь эльфийский — нехорошо ругался и сулил нам жуткие кары.

Подумаешь. Недотрога какая. Было бы из-за чего. Можно подумать, я там чего не видел.

Такой же, как у орков. Ну, может, поменьше. Хотя в нерабочем состоянии на глазок не определишь. У нас, у орков, вообще в порядке вещей меряться достоинством. Ну интересно же — у кого больше?

У меня вот очень даже. Многие завидуют.

— Ты, кстати, зря разоряешься, — попенял я эльфу. — Будь ты самкой, мы бы тебя… Использовали бы. По прямому назначению. И кому бы тогда хуже вышло? Опозорился бы на всю оставшуюся жизнь.

Эльф молчал, держался трясущимися руками за штаны. Нет, решительно не понимаю, почему их все так восславляют за красоту. Смотреть не на что.

— Идем дальше, — я покосился на недообглоданного кролика. Точно — остыл совсем. — Вопрос задам простой — что ты делал в наших землях?

Вместо ответа — злобные взгляды и сопение. Понятно, другого я и не ждал.

— Ну, парни, поскольку пленник молчит, хочу услышать ваши соображения, — вздохнул я.

Тут-то началось.

«Разведчик! Враг! Убийца!»

Придурок Маргл вообще придумал, что эльф заявился к нам похитить наших самок с гнусными целями. Я б засмеялся, если не надо было держать суровое табло.

Наших-то самок только эльфам и воровать. От них я сам иной раз бы съебался быстрее западного ветра, потеряв штаны и когти. Особенно от какой-нибудь Ршлаах Полбочки. Не к рассвету будь помянута.

Но в целом они озвучили ровно то, что я и сам думал — эльф явился сюда что-то вынюхивать. В наше неспокойное время такое могло обернуться плохо. Поэтому его надо было допросить и сдать, куда следует.

Мне стало тоскливо. Что бы там не выдумывали про нас эльфы и прочие высококультурные создания света, допросы мы не очень любим. Растерзать по-быстрому — всегда пожалуйста. А допрос — это ж надо работать, да еще и думать.

Ни того, ни другого не любит никто из орков. Орки любят жрать мясо, пить жгучую воду и трахать самок. Радости без затей, но тем и хороши.

— Раз разведчик молчит, надо его пытать, — скучным голосом сказал я. — Ни у кого идей насчет пыток нету?

Парни начали переглядываться. Никто не решался вылезти с идеями, чтобы самому их потом не исполнять. Наконец Маргл снова раскрыл рот:

— Давайте вырвем ему язык!

Блестящая идея. И, главное, остальные подхватили. Послал же Мрак родственничков.

— Ты, поди, снова головой об камень ебанулся, — ответил я Марглу, и для наглядности постучал себе когтями по черепу.

— Чего? — обиделся Маргл.

Нежные все какие. Слова не скажи. Еще матери нажалуется, а она мне — двоюродная тетка. Придет ругаться — всю печень вытянет.

— А того, — передразнил я. — Если мы ему вырвем язык, то как он нам все расскажет?