...Не повод для знакомства

О предстоящей свадьбе Влад рассказал только ближайшему другу Витьке Нетёсову. Они дружили с детства, и Витька прекрасно знал Каминских-старших, потому и не был удивлен сообщением о скорой женитьбе друга. Впрочем, говоря о родителях Влада, обычно имелся ввиду лишь его отец, Владимир Петрович. В этой семье не принято было учитывать мнение женщины, а потому мать Влада всегда оставалась в тени великозвездного, в смысле погон, мужа. Виолета Гавриловна была женщиной более чем скромной, в некотором роде даже затюканной. Этакое бессловесное и почти бестелесное аморфное создание, совершенно бесправное и боязливое, молча исполняющее прихоти супруга, денно и нощно обслуживающее властного мужа и великовозрастного сына. Всегда ли эта женщина была такой покорной, или же некогда в ней было нечто живое, убитое впоследствии не привыкшим к возражениям деспотом-мужем, для истории останется загадкой. Факт лишь то, что за всю свою жизнь Влад не видел мать другой и привык относиться к ней так же потребительски, как отец. Если слово отца для Влада было законом, то на мать он не обращал ни малейшего внимания. Виолета Гавриловна лишь выполняла функции обслуги. Она была обязана накормить, обстирать, выгладить, убрать, усладить — одним словом, в ее непосредственные обязанности входило сделать максимально удобным существование своих мужчин. Остальное было не ее ума делом. Остальное, как говорил Владимир Петрович, "без соплей скользко, сами разберемся". То есть: тень, знай свое место.

Таким образом, Нетёсов прекрасно понимал, что не выполнить волю отца Влад не мог ни коим образом. Понимал и искренне сочувствовал Владу, ведь ему неоднократно приходилось сталкиваться с Любашей на Владовых днях рождения. Он вообще был в курсе всех событий в жизни Влада. Одного он не знал — того, как привязался его друг к скромной овечке Томочке. Ее Витька тоже знал, так как на базу отдыха он всегда ездил вместе с Владом. Знакомы ему были и способы охмурения девчонок Владом, поэтому он сразу, с первой встречи с Тамарой, просёк, что эта крошка чрезвычайно заинтересовала друга. Знал и то, что Влад добился своей цели, знал, что периодически тот наведывается к этой глупышке сугубо в практических целях… Знал, и удивлялся — чем Влада Неугомонного могла заинтересовать такая скромница. О том, что эта скромница оказалась драгоценным сокровищем в постели, Влад с другом не поделился. Мало ли, вдруг тому тоже захочется попробовать сладенького. Нет, Тамару он никому не отдаст. Это его женщина!

И снова тянулись недели, перетекая в месяцы. Вот уж и середина мая — скоро на базе открытие летнего сезона. Впрочем, Сушковы уже месяц, как открыли дачный сезон, и Влад раз в две недели проводил выходные у Тамары. Он рад был бы и вовсе от нее не уходить, ему до боли в паху жаль было пропускать дни, когда Тома оставалась одна, но нельзя показывать ей, что он без нее не может долго обходиться. Нельзя показывать ей свою зависимость, иначе можно потерять власть над нею. И Влад, чуть не скрипя зубами, снимал другую подружку, пытаясь утолить вечный голод по женскому телу. Другие женщины тоже стонали, тоже кричали от боли — таки да, у него действительно несколько нестандартные размеры, о которых мечтают практически все мужчины (не догадываясь, что далеко не всегда это приносит повышенное удовольствие женщинам), но достаются они редко кому. Но другие женщины не приносили Владу того удовольствия, которое дарила ему его Малышка! Ни с одной из них не удалось Владу испытать дурманящую власть над женщиной, власть абсолютную, вплоть до распоряжения чужой жизнью. Не было с другими пьянящей крови по ногам, когда в мозгу разливается горячий туман и совершенно перестаешь соображать, контролировать свои действия… Нет, он никогда не откажется от Томы. И никогда не расскажет Нетёсову, почему он от нее не откажется…

Иногда, сознательно пропустив возможность побыть с Тамарой в выходные, среди недели Влад все же не выдерживал, так до одури вдруг хотелось вновь ощутить это ненормальное, животное возбуждение, он не шел утром на работу, а отправлялся с утра пораньше к Тамариному дому и перехватывал ее прямо у подъезда. Обычно Тамара уходила в институт позже остальных членов семьи, и они с Владом возвращались в пустую квартиру и глупая маленькая Тома, святясь от счастья от одной мысли, что она нужна ему, своему Владику, своему господину, без зазрения совести пропускала лекции, зачеты… Это потом она будет бегать за преподавателями, умоляя принять зачет, а сейчас, когда она нужна Владичке, она будет услаждать своего господина, она вытерпит любую боль, она выдержит любое испытание, ведь она — ЕГО женщина!