Не повторяется такое никогда!

— Что за ерунда. Когда вы их успели списать? Они ещё не полностью и с машины то сгружены.

— И, тем не менее, они уже списаны, — уже просто смеялся Грицюк. — Как только я их в КЭЧ получил, они уже считаются списанными.

— Вы что, это серьёзно? — изумился Морозевич. — Или вы подшучиваете надо мной? Как это они могут быть уже списанными?

— Ты на дальнейшее запомни, — уже более серьёзно поучал его начальник КЭС. — Как только ты получил какой-либо материал, он уже считается списанным. Такие здесь правила. И не я их устанавливал. Инструмента это, конечно, не касается.

— И что, мне абсолютно не нужно писать отчёты о том, куда и сколько я потратил того или иного материала? — продолжал удивляться Андрей.

— Абсолютно, ничего писать не нужно. Именно поэтому мы и получаем его с запасом. Пригодится.

— И что я с ним буду делать?

— Со временем найдёшь ему применение. Многие делают разные там кровати, шкафчики, тумбочки и прочее. Вот привезёшь ты жену — и что будете спать на солдатских койках? А других то у нас здесь нет. Или будешь в Стендале мебельный гарнитур покупать? Что-то может пригодиться и в самом твоём хозяйстве. Ты посмотри, каптёрка ваша, как вы её называете, имеет неприглядный вид. Подвал, да и всё. Котельные ты начал приводить в порядок и молодец. А своё рабочее место?

И Лукич был прав. Их каптёрка, действительно, была просто подвалом, довольно просторным, неплохо освещённым (и полуподвальные окна и лампочки), но всё же подвалом. Никакого уюта здесь не чувствовалось. И Андрей задумался над этим.

— Хорошо, Лукич, спасибо, — поблагодарил он Грицюка. — И за материал спасибо, и за разъяснения и за подсказку.

— Спасибо в стакан не нальёшь, — ухмыльнулся тот.

— За этим дело не станет, — улыбнулся Андрей.

— Да это я так, просто к слову, — отмахнулся Лукич.

Хорошо понимал это и Андрей. Грицюк никогда за свою помощь ничего не требовал, не был он и пьяницей. В компании он, как и все, выпивал, был весёлым, разговорчивым, часто рассказывал какие-нибудь байки или истории из своей службы в ГСВГ — но не более того.

Итак, с материалами, как выяснилось, проблем не было. Лукич в разговоре с ним обмолвился, что такое положение дел не касается инструментов. Но, оказалось, что не было никаких проблем и с инструментом, чему в Союзе немало бы, наверное, удивились. Инструмент был любой и выписывался он абсолютно без проблем. Конечно, в КЭЧ следили, чтобы хозяйства не получали инструмент сверх всяких мер. Но, во-первых, эти нормы были немалые, а во-вторых, срок использования инструмента казался Андрею удивительно малым. И после этого срока можно было получать новый инструмент, хотя в наличии оставался и старый. Старый инструмент, конечно же, списывали — составляли акты на списание, и члены комиссии по списанию инструмента, их практически не глядя, подписывали. И всё! Никто никогда списанный инструмент не уничтожал, он по-прежнему оставался в хозяйствах. Для тех, кто работал на руководящих должностях на гражданке в Союзе, это было вообще чем-то невообразимым. Такие руководители прекрасно помнили, как разбивали и ломали инвентарь, инструмент и даже приборы, которые подлежали списанию, несмотря на то, что те были ещё абсолютно работоспособным. Таким положением дел здесь, конечно, пользовались — работали старым инструментом, а новый, часто ещё в упаковке, берегли — будут уезжать и заберут его с собой. Конечно же, руководство всех уровней об этом знало, но закрывало на это глаза. А, возможно, и само пользовалось такой свободой.

Но Лукич обмолвился не только об инструменте и о каптёрке. Он обмолвился и кое о чём гораздо более важном для самого Андрея. Он обмолвился о возможности приезда сюда его жены Валерии. И вот это было очень важным. Морозевич уже подходил один раз к начальнику медчасти с этим вопросом, но это было больше знакомство, нежели конкретный разговор о трудоустройстве жены. Они в тот первый раз, конечно же, затронули этот вопрос, но никаких гарантий по этому поводу начальник медицинской части ему не давал. Он просто обещал подумать, посмотреть штатное расписание, поговорить со своим руководством. И всё, на этом их беседа в тот раз и завершилась. За хлопотами ознакомления со своим хозяйством, ремонтами, поездками в КЭЧ и прочими делами Андрей не успел более поговорить с ним. Но теперь нужно было навёрстывать упущенное. И делать это как можно скорее и настойчивее. Поэтому, когда солдаты занесли весь привезенный материал в подсобку, он зашёл к одной бригаде сварщиков, посмотрел, чем они занимаются, расспросил их о том, есть ли какие-нибудь проблемы и, получив отрицательный ответ, направился к медчасти.

Он довольно быстро разыскал начальника, благо тот никуда далеко не отлучался, поздоровался с ним и спросил:

— Товарищ майор, я где-то неделю назад обращался к вам, — о том, как зовут начальника медицинской части, он узнал несколько позже, поэтому обрался к тому по званию. — Вы обещали прояснить вопросы по поводу трудоустройства моей жены.