Не повышай на меня голос, птичка

— Не волнуйся, Таня, с ним все в порядке. Пока в порядке, — чересчур приторным голосом успокаивает Салим, отчего я борюсь с желанием ударить его.

«Успокойся. Спокойствие, Таня, это все ради сына. Скоро ты его увидишь», — лихорадочно повторяю про себя и позволяю усадить нас обоих на заднее сиденье.

До меня не сразу доходит, что за рулем еще один человек. Черт возьми, этот ублюдок действует не в одиночку…

— Ты так напряжена. — Салим накрывает мою коленку ладонью, нарочно сжимая ее и вызывая внутри меня волну отвращения, все это слишком… и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть его. — Могу я как-то успокоить тебя?

Кусаю изнутри щеку, убеждая себя в том, что вытерплю все, что задумал этот урод. Я сделаю все, что потребуется, ради спасения сына. А еще где-то в глубине души молюсь, чтобы Хаджиев нашел меня.

— Где Ваня? — шепчу я, когда ублюдок скользит ладонью до моего бедра и придвигает меня ближе к себе, а потом, схватив за подбородок, поднимает мне голову так, что я встречаюсь с его безумным взглядом. — Пожалуйста, скажи, где он? Мальчик не ранен? Ты позволишь уви… — с дрожащих губ срывается болезненный стон, потому что мужские пальцы причиняют мне острую боль, сжав обе щеки. Салим все сжимает и сжимает, вызывая в глазах жжение от подступивших слез.

— Скоро ты увидишь своего отпрыска, Таня, — он говорит до жути спокойным голосом, а у самого в глазах вспыхивает что-то страшное. Темное. Гневное. Предвестники бури, которая вот-вот настигнет меня. — Теперь я хочу, чтобы ты заткнулась. Еще раз откроешь рот, я точно трахну его. — Его пальцы соскальзывают с моих щек, останавливаясь на подбородке, и я на мгновение зажмуриваюсь от новой болезненной вспышки. — Договорились, красивая?

Я тут же киваю, а потом вздрагиваю, стоит грубой подушечке пальца проскользнут по моей нижней губе. Сердце делает мучительное сальто при мысли, что этот ублюдок поцелует меня, но, слава богу, ничего подобного не происходит.

— Умница, — хрипит он с опасным блеском в глазах и наконец отпускает меня, возвращаясь на свое место. А я так и сижу с поломанным дыханием, позволяя жжению от жестоких прикосновений охватывать лицо жаром.

Внезапно трель входящего звонка приводит меня в ужас, но паника немного приглушается пониманием, что это телефон Салима, который он уже через секунду прикладывает к уху и переходит на чужой язык, оставляя меня в полном неведении по поводу разговора. Чертова мразь!

Сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони до красным отметин. Заставляю себя смотреть в окно, может, стоит запомнить дорогу, но уже слишком поздно. Мне кажется, я все дальше и дальше от города. И от надежды на какое-либо спасение. Внутри нарастает тревожная дрожь, когда мы проезжаем заброшенный машинный двор, ведь в полумраке фонарей он кажется какой-то съемочной площадкой для триллера. Но вскоре водитель останавливается у огромного каменного здания, а вместе с тем останавливается и мое дыхание. Оно тоже заброшенное, мрачное, с выбитыми окнами, правда кое-где я замечаю горящий свет.

Проклятье, если Ваня находится в этом ужасном и непригодном для жилья доме, надеюсь, у этих ублюдков хватило мозгов хотя бы обогреть комнату для ребенка. Уже вечереет, хотя уверена, даже солнце не способно согреть бетонные стены этой пещеры.

Мысли разлетаются прочь, когда дверца с моей стороны распахивается, и Салим нетерпеливо вытаскивает меня на улицу. Спотыкаюсь, оглядываясь вокруг, пока следую за ублюдком внутрь пугающего своим видом дома. Но мысленно обещаю не дать запугать себя. Я слишком самоотверженна. А как иначе?

Кругом тишина, на входе было еще два человека, но больше на пути я никого не встречаю. Горько усмехаюсь, как будто это мне поможет. Будь Салим один, даже тогда шанс спастись самой и спасти сына был бы минимален. Если же людей действительно мало, я все же попытаюсь ускользнуть от них, однако сначала я должна увидеть Ваню.

Дыхание перехватывает вместе с тем, как рука Салима располагается на пояснице и подталкивает в сторону ступеней, и с каждым шагом я понимаю, насколько здесь холодно. Даже изо рта идет пар или я просто покрываюсь льдом от прикосновений этого мужчины.

Я было собираюсь спросить, где мой сын, но вовремя прикусываю язык. Не стоит его злить. «Наберись терпения, Таня».

Темный коридор кажется бесконечным, а наши шаги эхом разбивают тишину, и тут внезапно меня тормозит та же рука, что ранее подталкивала вперед. Скрип, и тонкая струя света позволяет увидеть перед собой комнату. Но в ней никого… только… но прежде, чем я понимаю, что в углу стоит камера, Салим заталкивает меня в комнату и тут же закрывает за нами дверь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Разворачиваюсь так резко, что едва не падаю.

— Салим? — испуганно вылетает из меня. — Где мой сын?