Не позднее полуночи

– А вот мне говорит. Нет, я еще не знаю никаких подробностей, но уже чувствую некий привкус, аромат. Еще не имею ни малейшего понятия, как ее зовут, но, кажется, уже знаю, где искать. Может, я и не прав, но вряд ли, а если прав, то один ответ у меня уже есть.

Может, ответ у него и правда был. Либо Роллинса посетило счастливое озарение, либо он был большим знатоком по части ароматов, либо просто-напросто вытащил ответы из бумажника Далманна, а теперь подготавливал почву, чтобы объяснить, каким образом он их добыл. Конечно, я бы мог немного сбить с него спесь, если бы спросил, не с мемуаров ли Джакомо Казановы он собирается начать, но, если бы я еще поинтересовался, не Кристиной ли зовут эту женщину, и посоветовал ему сразу взять второй том и изучить фрагмент текста со страницы сто семьдесят второй по двести первую знаменитых «Приключений Казановы», наш гость, чего доброго, еще заподозрил бы меня в чем-нибудь неблаговидном.

Вульф вдруг резко произнес:

– Что ж, раз вы собираетесь работать, не смею вас больше задерживать. Борьба с демонами – не мое амплуа. – Он ухватился за край стола, отодвинул кресло и встал. – Надеюсь, мистер Роллинс, мы с вами еще увидимся, но постараюсь как можно меньше отвлекать вас от ваших занятий. Прошу меня извинить.

Он направился к двери и исчез. Роллинс посмотрел на меня:

– Что это значит? Он что, обиделся? Или, может, я чем-то себя выдал и мистер Вульф отправился за наручниками?

– Да бросьте вы, – успокоил я его, вставая. – Вы что, не чувствуете аромата?

Роллинс втянул ноздрями воздух.

– Да нет, пожалуй, ничего особенного. А что?

– Сразу видно, что вы не ищейка, – бросил я снисходительно. – Это жаркое из косули со сливками, приправленное петрушкой, кервелем, зеленым луком, майораном и лавровым листом. Это уже демон мистера Вульфа, во всяком случае один из них. У него их широкий ассортимент. Вы уже уходите? Одну минуту, если вас не затруднит: что это была за дама, кажется девятый номер? Там про нее говорилось:

Закон, что он издал до нашей встречи,
Женой его мне зваться запретил,
Закону своему смиренно повинуясь,
До дней последних он меня любил.

Роллинс обернулся в дверях, улыбка его стала сверхснисходительной.

– Но это же совершенно ясно: Аспазия и Перикл.

– Да, конечно. Я мог бы и сам догадаться.

Мы вышли в прихожую, и я подал гостю пальто. Когда я уже открыл дверь, он спросил:

– Когда я пришел, здесь ведь была мисс Тешер, не так ли?

Я подтвердил.

– А кто были трое мужчин с нею?

– Ее советники, она привела их с собой. Может, вы даже о них слышали. Они оказались столь разговорчивы, что загнали в угол самого мистера Вульфа.

Мне показалось, что Роллинс хотел спросить что-то еще, но передумал и вышел. Я запер дверь и уже было направился в кухню, чтобы поскорее сообщить Вульфу про Аспазию и Перикла, но телефонный звонок снова загнал меня в кабинет. Я снял трубку, наскоро обменялся со звонившим мнениями, дошел до кухни, где Вульф проводил совещание с Фрицем, и оповестил его:

– Толбот Хири будет здесь в четверть десятого.

Босс уже и так был на пределе, а тут не выдержал и зарычал:

– Прикажешь из-за этого комкать весь ужин?!

Я ответил ему извиняющимся тоном: дескать, боюсь, что у него просто не будет другого выхода. Ведь на ужин оставалось всего полтора часа.

Глава девятая

Застольные беседы в доме Вульфа – не важно, при гостях или без, – могли вестись о чем угодно, от политики до полиомиелита, лишь бы они не затрагивали наших текущих дел. О делах – ни слова. Строго говоря, тот ужин не был исключением, но он был очень близок к исключению. Похоже, среди дня Вульф улучил минутку и пробежал глазами в энциклопедии статью о косметике, так что за ужином его так и распирало от желания поделиться добытой информацией. Для начала, покончив с супом из каштанов и томясь в ожидании, пока Фриц принесет свое знаменитое жаркое, он наизусть процитировал билль, представленный на рассмотрение английского парламента еще в семнадцатом столетии. Билль в изложении Вульфа гласил: