Не позднее полуночи

– Господи, нет. Вполне правдоподобно, что она ему это сказала. Они стали беседовать, и он дождался, пока зуммер и лампочка заставили ее повернуться к пульту, спиной к нему. Деталь, конечно, незначительная, но я ищу того, кто с большей вероятностью мог знать о том, что она здесь одна. И поскольку она была маленькой и хрупкой, в числе подозреваемых можете оказаться даже вы, – он назидательно поднял палец, – или остальные девушки. Хотя я не готов прямо сейчас обвинить вас в убийстве.

– Надеюсь, – бросила она через плечо.

Она повела нас к двери в противоположном конце помещения и дальше, в узкий коридор. Идя следом за Вульфом, я думал о том, что реакция на наше появление была несколько ненатуральной. Для мисс Веларди и мисс Йеркес было бы естественней в данных обстоятельствах развернуться и глядеть на нас во все глаза. А они сидели как истуканы, уставившись в свои пульты. Что касается Элис Харт, то либо в ее голосе послышалось облегчение, когда она спросила Вульфа про ошибку, либо я сам ошибся с профессией.

Ее комната стала для нас сюрпризом. Во-первых, просторная, гораздо больше предыдущей комнаты с пультами. Во-вторых, пусть я и не Бернард Беренсон, но все же заметил разные штуки там и сям, а висевшая над камином картина с красно-сине-желтыми пятнами была не просто настоящий Ван Гог, а штука побольше и получше, чем та, что у Лили Роуэн. Я видел, что Вульф глянул на нее, когда укладывался в кресло, кстати оказавшееся ему впору, и я придвинул себе второе, чтоб мы сгруппировались напротив мисс Харт, пристроившейся на кушетке. Сев, она заговорила:

– Так в чем ошибка?

Он покачал головой:

– Инквизитор тут я, мисс Харт, а не вы.

Он показал пальцем на Ван Гога и спросил:

– Откуда у вас эта картина?

Она посмотрела на картину, потом снова на Вульфа:

– Это вас не касается.

– Конечно. Но вот какая ситуация. Вас наверняка расспрашивала полиция и представители следствия, но они действовали в рамках гипотезы, что убийца – Леонард Эш. Поскольку я данную гипотезу отвергаю, то должен найти вместо Эша другого человека и могу позволить себе любую вольность по отношению к вам и прочим лицам, которые могут быть причастны к случившемуся. Возьмем, к примеру, вас и эту картину. Если вы не скажете, где ее взяли, или ваш ответ меня не устроит, я дам задание вполне компетентному человеку, и он все выяснит. Вас все равно выведут на чистую воду. Вопрос в том, что лучше: сделать это здесь и сейчас – мне или же путем долгих и нудных расспросов ваших друзей и сослуживцев, которые будут вести крайне назойливые люди. Если вам предпочтительней второй вариант, не будем терять время, я пойду расспрашивать других.

Элис Харт снова заколебалась. Она так смотрела на Вульфа, что ему не повредил бы личный телохранитель. Но потом она сбавила обороты.

– Какая разница, где я взяла эту картину?

– Скорее всего – никакой. Возможно, вы вообще не представляете интереса. Но эта картина – сокровище, и тут для него довольно странное место. Картина принадлежит вам?

– Да, я ее купила.

– Когда?

– Примерно год назад. Через маклера.

– И обстановка этой комнаты ваша?

– Да. Я люблю вещи, которые… Такая у меня причуда, других нет.

– Давно вы работаете в этой фирме?

– Пять лет.

– Какова ваша зарплата?

Она напряглась, словно натянула поводья.

– Восемьдесят долларов в неделю.

– Для причуд маловато. Наследство? Алименты? Иные доходы?

– Я никогда не была замужем. У меня есть сбережения, и мне захотелось… иметь эти вещи. Если вы пятнадцать лет экономите, то имеете право.

– Конечно имеете… Где вы были в тот вечер, когда погибла Мэри Виллис?

– Ездила в Джерси на машине с приятельницей, Беллой Веларди. Захотелось прохлады, вечер был душным. Вернулись за полночь.

– На вашей машине?

– Нет, Элен Вельц дала нам свой «ягуар».

Брови у меня взлетели, и я заговорил.

– «Ягуар», – сказал я Вульфу, – ничего себе машина. С размахом. С налогами и накладными расходами тянет на четыре тысячи с гаком.

Вульф глянул на меня и снова стал смотреть на нее.

– Разумеется, полиция спрашивала вас, знаете ли вы, у кого был мотив убивать Мэри Виллис. Так вы знаете?

– Не знаю. – Она чуть отпустила поводья.

– Вы с ней были в дружеских отношениях?

– Да.

– Просил вас кто-нибудь из клиентов прослушивать его телефон?

– Конечно нет!

– Знали вы, что мисс Виллис хотела стать актрисой?

– Да, мы все знали.

– А мистер Бэгби говорит, что не знал.

Ее подбородок чуть отвис.

– Он ее начальник. Не думаю, что он был в курсе. Когда вы говорили с мистером Бэгби?

– Никогда. Я слушал его показания в суде. Вы знали, как мисс Виллис относится к Робине Кин?

– Да, это тоже все знали. Мэри копировала Робину Кин в разных ролях.

– Когда она вам сказала, что предупредит Робину Кин о том, что муж собрался ее прослушивать?

Мисс Харт нахмурилась:

– Я не говорила, что она мне об этом рассказывала.

– Но она рассказывала?

– Нет.

– А другим?

– Мисс Веларди. Мэри сказала ей. Можете спросить у нее.

– Спрошу. Вы знаете Гая Унгера?