Не позднее полуночи

– В жизни не видал столько болванов разом? – сообщил он им. – Вы чертовски хорошо знаете, что Ниро Вульф – это наша единственная надежда с минимальными потерями выбраться из этой ловушки. И после этого слушать ваш бред! – Он оперся сжатыми кулаками о стол. – Так вот, лучше уж скажу вам прямо сейчас: как только истечет срок нашего контракта, можете навсегда забыть о «Хири продактс». Если бы я не свалял такого дурака...

– Так и запишем, Тол, – раздался голос О'Гарро. – Немедленно спуститесь вниз и составьте на этот счет официальную бумагу! – продолжил он с насмешкой. – Обойдемся без вас и без этого Ниро Вульфа тоже! Я не намерен...

К нему тотчас же присоединились остальные, и температура снова стала приближаться к точке кипения. Я уже предвкушал, как буду сидеть и наблюдать за пузырями, но тут Оливер Бафф встал, схватил меня за рукав, почти силой поднял на ноги и поволок к двери. Нижняя губа его была прочно закушена, но ему пришлось разжать зубы, чтобы произнести, выталкивая меня в коридор:

– Если не возражаете, подождите где-нибудь здесь. Мы за вами пришлем, – и закрыл за мной дверь.

«Где-нибудь здесь» могло означать и прямо под дверью, но подслушивать – вульгарное занятие, особенно если не можешь разобрать, что говорят, и я, довольно скоро поняв, что не в состоянии уловить ни слова, повторил путь по широкому ковру и из коридора вновь попал в приемную. В паре мягких кресел наездились посетители, но уже не те, что ждали в приемной, когда я пришел. Когда я замешкался, вместо того чтобы сразу же нажать кнопку лифта, аристократическая брюнетка послала мне из-за стола вопрошающий взгляд, и я, не желая ее попусту волновать, подошел и сообщил, что слушание дела закончено и мне осталось только дождаться вердикта. Она было вознамерилась одарить меня улыбкой – па мне в тот день был темно-коричневый костюм в полоску чудного покроя, гладкая рубашка цвета загара и мягкий шерстяной шоколадный галстук, – но потом передумала и решила подождать до вердикта. Я тут же понял, что она слишком чопорна для моего темперамента и вообще не в моем вкусе, и прошел по ковру к большим застекленным шкафам, закрывавшим всю стену напротив лифта и часть двух других. Они были заполнены широким ассортиментом предметов всех размеров, форм, цветов и фактуры.

Будучи как-никак детективом, я сразу смекнул, что это выставка продукции клиентов «ЛБА» – бывших и настоящих. Я подумал, что это очень демократично с их стороны – разместить их здесь в приемной административного этажа, а не держать где-нибудь вместе с ненужным хламом на нижних этажах. Всего здесь, наверное, было несколько тысяч разных экспонатов, от электрических предохранителей до океанских лайнеров и от бумажных стаканчиков до медикаментов, хотя, конечно, громоздкие товары типа лайнеров, грузовиков и холодильников были представлены фотографиями, а не предметами в натуральную величину. Там была, например, весьма элегантная миниатюрная модель полностью оборудованной сверхсовременной кухни, всего сантиметров сорок в длину, так что ее вполне можно было бы прихватить с собой для кукольного домика – если бы у меня была жена и если бы у нас с ней был ребенок, если бы этот ребенок оказался девочкой и если бы эта девочка любила играть в куклы. Я уже во второй раз рассматривал секцию «Хири продактс», которая только одна насчитывала больше ста экспонатов, и пытался составить собственное мнение относительно использования желтой бумаги для упаковки товаров, когда брюнетка назвала мое имя и я обернулся.

– Вы можете войти, – объявила она, тщательно следя, чтобы улыбка как-нибудь случайно не просочилась наружу. У нее, конечно, было предостаточно времени, чтобы как следует рассмотреть меня сзади, а у меня никогда еще не было костюма, который сидел бы на мне лучше, чем этот. Я наградил ее дружеским взглядом, который говорил красноречивей всяких слов, и шагнул к двери, ведущей во внутренний коридор.

Оказавшись снова в зале заседаний исполнительного совета фирмы – а я думаю, это было именно так, – я не смог сразу же по их лицам определить, кто из них выиграл и что именно. Ни один из них не выглядел счастливым или хотя бы исполненным надежд. Хири стоял у окна, повернувшись ко всем спиной, что, я думаю, было с его стороны весьма тактично, поскольку формально он не имел права решающего голоса. Все остальные, пока я направлялся к столу, провожали меня взглядами, в которых не было ни малейших признаков любви.

Первым заговорил Хансен.

– Мы решили, чтобы Ниро Вульф продолжил свою работу, максимально используя, следуя вашему выражению, свои возможности и способности, но не нанося при этом ущерба нашим правам и привилегиям. Включая наше право получать информацию по вопросам, затрагивающим наши интересы, однако оставляя это в настоящий момент на его усмотрение.

Я вынул записную книжку и тщательно все записал. Покончив с этим делом, я спросил:

– Это единогласное решение? Мистер Вульф обязательно спросит об этом. Вы с этим согласны, мистер Бафф?

– Да, – ответил он твердо.

– Вы, мистер Асса?

– Да, – ответил он устало.