Не позвать ли нам Дживса. Посоветуйтесь с Дживсом. Дживс и скользкий тип

— Это у меня со зрением не все в порядке? У меня?! Да вы знаете ли, с кем разговариваете? Я — бвана Биггар!

— Сожалею, сэр, но этого имени я никогда не слышал. Я полагаю, что вы допустили вполне простительную ошибку, неверно разобрав номер на едущей впереди машине.

Перед тем как ответить, капитан Биггар вынужден был сглотнуть разок-другой, чтобы взять себя в руки. Кроме того, он взял еще один орех.

— Послушайте, — произнес он почти мягко. — Вы, должно быть, тут не в курсе. Вам не рассказывали, кто да что. Я — Биггар, Белый Охотник, самый знаменитый Белый Охотник на всю Африку и Индонезию. Я могу преспокойно стоять на пути несущегося во весь опор носорога… А почему? Потому, что зрение у меня такое, что я знаю, понимаете? знаю, что успею всадить ему пулю в единственную уязвимую точку, не пробежит он и шестидесяти шагов. Вот какое у меня зрение.

Лицо Дживса осталось каменным.

— Боюсь, что я не могу изменить позиции, на которой стою, сэр. Допускаю, что вы натренировали зрение для случаев, подобных только что вами описанному, но, как ни плохо я информирован касательно крупной фауны Востока, я все же сомневаюсь, чтобы носорогов снабжали регистрационным номером.

Биллу показалось, что сейчас самое время пролить масло на бушующие волны и подкинуть слова утешения.

— А что до вашего злосчастного букмекера, капитан, мне кажется, я могу зажечь для вас луч надежды. Я допускаю, что он действительно сбежал от вас с быстротой нетопыря, вырвавшегося из преисподней, но полагаю, когда от ромашек побелеют луга, он возвратит вам долг. У меня впечатление, что он вернет все, дайте только срок.

— Он у меня получит срок, — грозно сказал капитан. — И я позабочусь, чтобы подлиннее. А после того, как он вернет долг обществу, я займусь им лично. Тысяча сожалений, что мы не на Востоке. На Востоке такие вещи понимают. Если знают, что вы человек правильный, а тот, другой, не прав… что ж, тогда лишних вопросов не задают.

Билл слушал, широко раскрыв глаза, как трепетная серна.

— Ка… каких вопросов?

— Избавиться, и из головы долой — так в общем и целом там мыслят. Чем меньше на свете таких гадов, тем лучше для англо-саксонского престижа.

— М-да, пожалуй, можно и так на это взглянуть.

— Не стану от вас скрывать, на моем дробовике есть две-три зарубки, обозначающие не буйволов и не львов… и не антилоп… и не носорогов.

— Да? А кого же?

— Да этих, что удирают быстрее всех. Уродов в пестрой шкуре.

— Да, да, я знаю. Это гепарды, такие как бы леопарды, бегают со скоростью скаковой лошади.

Дживсу пришлось вмешаться с поправкой:

— Даже несколько быстрее, милорд. Полмили за сорок пять секунд.

— Вот это да! Вот это резвость! Вот это скакуны!

— Да, милорд.

Капитан Биггар раздраженно фыркнул:

— Я говорил о пестроклетчатых неплательщиках, а не о пятнистых гепардах. Хотя случалось и тех пару-тройку подстрелить.

— Случалось?

— Бывало.

— Понятно, — сглотнув, произнес Билл. — Их тоже.

Дживс кашлянул.

— Могу ли я высказать предположение, милорд?

— Конечно, Дживс. Высказывайте несколько.

— Мне сейчас только пришло в голову, милорд, что тот мошенник на скачках, к которому капитан Биггар питает вполне заслуженную вражду, мог подменить номер на своем автомобиле поддельным…

— Точно, Дживс! Вы попали в яблочко!

— …и по редкому совпадению, как раз намалевал на щитке номер машины вашего сиятельства.

— Конечно! И сразу все стало ясно. Удивительно, как нам это раньше в голову не пришло? Теперь все объясняется, вы согласны, капитан?

Капитан Биггар сидел и молчал. Судя по сведенным бровям, он обдумывал новый оборот дела.

— Но это же очевидно! — ликовал Билл. — Дживс, ваш выпирающий сзади мозг, подпитываемый рыбной диетой, разрешил загадку, которая, если бы не вы, осталась бы в истории нераскрытой тайной, о каких пишут в книгах. Будь у меня на голове шляпа, я бы сейчас ее снял перед вами.

— Я счастлив, что заслужил одобрение, милорд.

— Вы всегда заслуживаете одобрение, Дживс, неизменно. За это вас все так уважают.

Капитан Биггар кивнул.

— Д-да, пожалуй, что это возможно. Другого объяснения просто нет.

— Слава Богу, что все, наконец, разъяснилось, — повеселел Билл. — Еще портвейну, капитан?

— Нет, благодарю.

— Тогда, может быть, присоединимся к дамам? А то они наверно недоумевают, что такое у нас тут приключилось? И говорят себе: «А он все не идет!», как эта самая, как ее, Дживс?

— Как бедная Марианна, милорд.

И вечером, когда выпадала,
И утром, когда высыхала роса,
Лила Марианна горькие слезы,
Не в силах взглянуть в небеса.[21]

— Ну, настолько уж убиваться из-за нашего отсутствия они вряд ли станут. Но все-таки, я думаю, пора… Идемте, капитан?

— Я хотел бы сначала позвонить по телефону.

— Позвонить можно из гостиной.

— Это личный разговор.

— Уговорили. Дживс, отведите капитана Биггара в вашу буфетную и посадите к аппарату.

— Очень хорошо, милорд.