Не позвать ли нам Дживса. Посоветуйтесь с Дживсом. Дживс и скользкий тип

— С маслом их ест. Разве уравновешенный человек может так себя вести?

— Спиритуальные переживания бывают притягательны для слабого пола, милорд. Моя тетя Эмили…

Билл бросил на него предостерегающий взгляд.

— Помните, что я говорил вам насчет Плиния Младшего, Дживс?

— Да, милорд.

— Это же относится и к вашей тете Эмили.

— Очень хорошо, милорд.

— Меня не интересует ваша тетя Эмили.

— Я вас понимаю, милорд. За долгие годы своей жизни она очень мало кого интересовала.

— Так ее уже нет с нами?

— Нет, милорд.

— И то хоть слава Богу.

Дживс выплыл из комнаты, а Билл бросился в кресло. Он по-прежнему размышлял о загадочном вопросе Джил, и теперь его мысли приняли пессимистическое направление. Не в одном только призвуке тут дело. Ему уже определенно представлялось, что она произнесла эти слова сквозь зубы да еще посмотрела на него весьма многозначительно. И кажется, даже собиралась сказать что-то ехидное.

Билл лихорадочным жестом запустил пальцы в волосы. И в это мгновение из библиотеки вышла Моника. Присутствующие на банкете по случаю завтрашних скачек, на ее вкус, оказались чересчур многоречивы. Рори по-прежнему ловил каждое их слово, но ей захотелось перевести дух.

Она увидела, что любимый брат рвет на себе волосы, и очень удивилась.

— Господи Боже мой, Билл! Что с тобой? Что такое? Билл посмотрел на нее не по-братски свирепо.

— Ничего, черт возьми! Ничего, ясно? Ничего, ничего, ничего!

Моника вздернула брови.

— Ну и ладно. Чего ты так разнервничался? Я просто выражала сестринское участие.

Билл великим усилием воли вернулся к знаменитой любезности Рочестеров.

— Прости, Мук, старушка. У меня голова болит.

— Ах ты мой бедненький.

— Ничего, скоро пройдет.

— Тебе нужен свежий воздух.

— Может быть.

— И приятное общество. Мамаша Спотсворт пошла в разрушенную часовню. Ступай к ней и поболтай о том о сем.

— Что-о?

Моника сказала умиротворяющим тоном:

— Не упрямься, Билл. Ты не хуже меня понимаешь, как важно расположить ее к себе. Один хороший рывок сейчас может склонить ее к покупке дома. С самого начала было так задумано: я разрекламировала ей Рочестер-Эбби, а теперь ты отведешь ее в сторонку и пустишь в ход свое прославленное обаяние. Помнишь, ты обещал, что будешь ворковать с ней, точно сизый голубок? Ступай сейчас же и принимайся ворковать, как не ворковал никогда в жизни.

Мгновение казалось, что сейчас с беднягой Биллом, чей предел выносливости был давно превзойден, случится нечто вроде самовозгорания. Глаза его полезли на лоб, щеки вспыхнули, и огненные речи затрепетали на губах. Но вдруг, словно в разговор вступил Здравый Смысл и негромко поцокал языком, все встало на свои места: глаза потухли и щеки понемногу приобрели нормальный оттенок. Билл осознал, что предложение Моники разумно и справедливо.

В пылу последних переживаний он как-то упустил из виду, что для него зависит от осуществления продажи наследственного жилища. И теперь вдруг осознал, насколько важна эта возможность, этот единственный спасательный круг, колышащийся на волнах моря бед, в которое он погружен почти с головой. Ухватиться за него, иначе — гибель. Когда продают дома, напомнил он себе, какую-то часть цены в виде залога получают наличными. Такого залога хватит на то, чтобы избавиться от угрозы со стороны Биггара, и если для получения этой суммы требуется пойти к Розалинде Спотсворт и поворковать с ней, значит, надо идти и ворковать.

Одновременно ему пришла утешительная мысль, что раз Джил отправилась домой за вещами для ночевки, выходит, до ее возвращения у него есть добрых полчаса, а за полчаса, если как следует сосредоточиться, можно наворковать вполне достаточно.

— Мук, — сказал Билл, — ты права. Мое место рядом с нею.

Он торопливо вышел, а еще минуту спустя в дверях библиотеки появился Рори.

— Послушай, Мук, — обратился он к жене, — ты понимаешь по-испански?

— Нет. Никогда не пробовала. А что?

— Там по телевизору какой-то испанец или аргентинец, ну, словом, из этой публики, рассказывает про свою лошадь на родном языке. Наверно, совсем не нашего круга человек, но интересно все-таки услышать его мнение. А где Билл? Неужели все еще сидит с Бременем Белого Человека?

— Нет, он только что сюда заглянул и ушел пообщаться с миссис Спотсворт.

— Я хочу обсудить с тобой ситуацию с Биллом. Мы здесь одни? Нас никто не может услышать?

— Разве только если кто-нибудь прячется вот в этом сундуке. Что такое с Биллом?

— С ним что-то не так, старушка, и это каким-то образом связано с капитаном Биггаром. Ты смотрела на Билла за обедом?

— Специально, кажется, нет. А что? Он ел горошек ножом?