(Не)правильный выбор

— Анюта… — расширив в удивлении глаза, Дима вскидывает руки и пытается задержать меня за плечи…

И в этот момент открывается дверь. В проеме появляется силуэт мужа.

Я скорее интуитивно почувствовала, как судорожно сглотнул Димка, и ладони тут же соскользнули с моих плеч. Да, его можно было понять. Мой муж внушал трепет не только женскому полу, но и мужскому.

Я взглянула на Сашку, и невольная улыбка стерла с лица негодование, которое вызвали слова парня.

— Кхе, кхе, — кашлянул муж в кулак, и я заметила в его взгляде озорной блеск.

Мельком глянув мне в глаза, он следом перевел его на Димку.

— Ну, здравствуй, Дмитрий. Не ожидал я тебя увидеть у нашего порога в новогодние праздники, — при этих словах Саша руку не протянул парню, вместо этого он притянул меня к себе. — Ань, а ты чего отца пацанов на пороге держишь? Он же вон, посмотри, сколько им подарков привез, настоящий дед Мороз, мать его, — сарказма в его словах было хоть отбавляй, но это было оправдано, для меня так точно, — не надорвался случаем?

Я понимала, что сейчас совсем не смешно, но с моих губ всё-таки сорвался смешок. Я восприняла его как нервный. Скользнула взглядом по Димкиному лицу, которое перекосилось от гнева.

— Ты рот свой закрой, муди… — шипя, выцедил он изо рта.

— Слушай сюда, урод… — Сашка отодвинул меня за спину, а сам нос к носу приблизился к Димке, — …ещё хоть раз я увижу тебя рядом со своей семьей… клянусь… ты об этом пожалеешь. Всосал информацию?

Я чувствовала, как морозный воздух звенит от напряжения между этими двумя, и понимала, что стоит только сейчас одному из них взбрыкнуть… драки не избежать.

— Ты мне не указ, — угрожающе низким тоном произнёс Димка и, что не характерно для него, не сдулся, а пошёл дальше, хотя я больше чем уверена, понимал, что с Сашей ему не справиться.

— Ого, как ты заговорил… — Сашка аж в струну вытянулся. — А кто же тебе указ, Дима?!

— У меня от Анюты есть дети, и я не намерен от них отказываться.

Упрямство в голосе Димки меня насмешило. Он что, реально не догоняет всей ситуации?

— А ты докажи, что это твои дети! В свидетельствах о рождении пацанов в графе «отец» стоит моё имя и моя фамилия, и знаешь, что удивительно? — голос Саши полон иронии.

Женское любопытство заставляет приподняться на цыпочки, чтобы в тот момент, когда Димка будет отвечать, посмотреть на его лицо.

— И что же? — Дима складывает руки на груди, и я без дальнейших слов угадываю по его надменному, высокомерному взгляду, о чём он думает в этот момент.

— Что в дальнейшем, если захочешь общаться с мальчишками, тебе придётся через суд доказывать своё отцовство. Надеюсь, эти трудности тебя не напугают… — Саша делает выразительную паузу, и взгляд Димки меняется, до него наконец-то начинает доходить вся картина.

— Аня знает, что это мои дети, и мне не нужны никакие доказательства, чтобы навещать детей или забирать их на выходные. Да и не нужна никакая экспертиза… стоит только посмотреть на них, и все сразу поймут, что это мои дети…

— Нет, Дим. Это не твои дети, — я решила, что этот бесплатный концерт затянулся. Ещё не хватало тут делить мальчишек, это совсем уже беспредел. — Антон и Тёмка Сашины дети, и ты не имеешь к ним никакого отношения. Ты зря приехал, я тебе уже об этом сказала. Прощай, Дим, и забудь про нас. Мы для тебя больше не существуем. Саша, я замерзла. Пошли в дом, — я повернулась лицом к мужу и, нежно обняв его за шею, подтолкнула к двери.

— Анюта, а как же мы? Анюта… — надломленный голос Димки врезался мне в спину, и я не успела ему ответить, так как дверь распахнулась, и на пороге появились Тёмка и Антон.

— Мама, папа, — потянули они нас с Сашей за собой, — бабушка в дом вас зовет. Говорит, котлетки с картошкой остывают… и блинчики, — тараторит Тёмка.

А у Антошки загадочная улыбка на губах застывает при последних словах брата.

— М-м-м, блинчики, мам, давай быстрее, а то остынут, — тянет он меня за полу тулупчика.

Я оборачиваюсь на Димку, и в сердце, какая-то радость разливается. Вижу, как он пятится спиной к выходу, не спуская с нас глаз. Во взгляде читается полная безнадега и пустота, а губы перекошены в больной улыбке. На лице застыло чёткое выражение страдания… и я поняла, что он осознал… в этот самый момент осознал, что потерял… Но для него было уже поздно, что-либо возвращать. В моём сердце прошлому места больше нет.

В моём сердце… в моей душе живёт и властвует уже другой мужчина. Мужчина, который смог подарить мне свет. Мужчина, который смог простить… смог принять и полюбить меня такую, какая я есть.

И я рада, что мне выпал единственный шанс в моей жизни испытать это светлое, непоколебимое ничем и никем чувство безграничной любви. Любви к мужу и детям.

Обнимаю мужа за пояс и прижимаюсь к нему настолько тесно, насколько хватает сил. Всхлипываю.

— Аня, ну, ты чего? — Сашка обнимает меня в ответ и целует в макушку. — Расстроилась из-за него? — в голосе скользят подозрительные нотки обиды.

— Дурачок ты, Сашка. Я не расстроена. Я счастлива… что ты у меня есть, — поднимаю лицо, чтобы поймать его поцелуй, уже в губы, — что вы у меня есть…