НЕ предай дракона

Брайс, как и многие драконы, носил перстень, но был у него и амулет – заточённое в круге пламя. Я отвела его в сторону, и, решившись, мягко коснулась губами горячей мужской кожи. И тотчас мужчина, сжав в ладонях мои щёки, заставил поднять голову.

– Любое твоё прикосновение опасно, – сказал он тихо. – А такие особенно. Я слишком долго ждал, Юна.

Его губы накрыли мои, и поцелуй был настойчивым и страстным. Мир вокруг нас заполнился музыкой, небо как будто вспыхнуло. А потом я закрыла глаза, отдаваясь долгожданной сладости, и позабыла о том, как должно течь время…

Брайс касался губами моего лица, жадно целовал шею, ласкал дыханием плечи. Руки его так крепко сжимали меня, что было трудно дышать.

– Ты станешь моей женой? – спросил он.

– Да, – выговорила я. – Тысячу раз «да», Брайс! Только поцелуй ещё…

– Я буду целовать тебя, пока нам хватает дыхания.

У меня кружилась голова. Я пыталась обнять его плотнее, но не хватало рук. Я прижималась к нему внизу, чувствуя, как крепнет его желание. Мне уже не было страшно, настолько сильным было блаженство…

Спустя бесконечность он прижал к груди мою голову, и я поняла, что сердце его бьётся куда быстрее, чем прежде.

– Моя, – хмуро произнёс Брайс. – Скоро, Юна.

И вдруг, обхватив за пояс, поднял высоко вверх, отчего мои волосы упали ему на лицо.

– Пушинка, – сказал он, и меня охватило щекотками.

– Любимый.

Глаза его потемнели, но мужчина быстро справился с эмоциями, и предложил прогуляться по пляжу.

– Мы ведь ради этого и приплыли.

– В этот раз, – уточнила я.

– Дразнишься, – сердито усмехнулся Брайс. – Смотри, я ведь тебе это припомню!

Я широко улыбнулась. Мне нравились пустынные пляжи, разноцветные ракушки и голыши, и самые разные живности побережья. Мы видели и морских звёзд, и крабов, и самых разных моллюсков, а ещё обнаружили в мелкой воде странное существо, похожее на клубок чёрных завитушек, каждая из которых медленно шевелилась.

– Что это такое? – прошептала я, решив на всякий случай держаться на расстоянии.

– Офиура, – сказал Брайс. – Змеехвостка. Она не опасна.

– Но трогать что-то хочется. Хотя, для меня нет никого ужасней ладонной двухвостки.

– Да, они не слишком приятные на вид, – рассмеялся Брайс. – Но ведь и с человеком предпочитают не встречаться.

– Скажи это той, которая жила у соседей в сарае, и регулярно выползала погреться на солнышке. У нас с ребятами даже игры были на эту тему: кто подойдёт ближе, кто зайдёт в сарай ночью… Обычно я проигрывала.

Мужчина обнял меня, нежно поглаживая по спине.

– Ты, которая носила в себе дар целителя, и ходила с отцом на лодке по горной реке?

– Угу. А ещё я ужасно боялась нашего домашнего сверчка. Видеть, как он порой сидит на плинтусе и шевелит усами… Бр!..

Мы рассмеялись.

– Я к насекомым равнодушен, но, говорят, на юго-востоке их употребляют в пищу.

– При мыслях об этом у меня в животе начинает шевелиться виноград.

Брайс фыркнул.

– Я обещаю никогда не жарить для тебя на костре многоножек, только вкусных речных рыб. И, конечно же, отведу к самым богатым грибным и ягодным местам, когда вернёмся в Эршэби.

– Домой, – отозвалась я. – С тобой. Это всё, о чём я мечтаю.

Это был наш самый замечательный и последний вечер у океана.

На следующий день мы отправились домой. Проведя ночь в целомудренных объятьях Брайса, я чувствовала, что хочу большего, и обрадовалась, когда мужчина предложил вместо путешествия верхом карету. Сидеть рядом с ним оказалось куда волнительнее, чем спать...

Он стал настойчивее, решительнее и нежнее. Даже на людях мужчина постоянно притягивал меня к себе, целуя в щёку так мурашечно и ласково, что у меня все мысли напрочь отшибало, что уж говорить о поцелуях наедине. Когда мы заселялись в гостиницу на ночлег, он неизменно представлял меня как невесту, и мне было приятно слышать это. Я чувствовала себя обновлённой и полной сил, но всё-таки у меня был один главный и единственный страх: первая близость.

Когда он сажал меня к себе на колени, я чувствовала эту силу и знала, для чего она нужна. Я также знала, как примерно всё происходит, и понимала, как непросто может быть, ведь мы с Брайсом были такими разными: он великан, а я пигалица. Сумасшествие, но эти мысли были настолько же волнительными, насколько сладкими. Хотелось и ускорить время, и заставить его идти медленнее, совсем как перед праздниками, когда, будучи маленькой девочкой, я ждала подарков. Наверное, именно по причине моих часто становящихся румяными щёк Брайс уже на подъезде к Эршэби спросил:

– Что-то не так, малышка?

Его рука мягко сжимала мою, и я уже привыкла к ритму его сердца, но ведь скоро мы узнаем друг друга иначе…

– Я переживаю, что мы с тобой не сможем… Ну, когда станем близки… Ты понимаешь? Просто твой рост, и сила, а я…

– Такая хрупкая и худенькая, – отозвался мужчина с улыбкой. – Так и есть. – Он склонился ко мне: – Боишься, что будет очень больно?

Я прикусила губы.

– Немного. Не только… Ты уверен, что получится? Знаю, женщины детей рожают, но… – перехватила его серьёзный взгляд и смущённо пробормотала: – Глупо, да?