(не) преследуй меня (СИ)

Вспоминая об этом разговоре уже дома, Настя чувствует странное покалывание в голове, а затем и сильную боль, которая буквально сбивает ее с ног. А после возникают воспоминания, которых она не помнит: клуб, Бальзак, палатка у дома Анатолия. И яхта в море посреди сильнейшего шторам.

— Бл-я-дь. Анатолий был прав. Мы и правда с ним были вместе, — Порезова пытается осознать то, что было утеряно из ее памяти. Но этого так много, что ей становится дурно. — Толя... Толя! — кричит она изо всех сил, желая видеть рядом сейчас только одного человека.

Он баюкает ее на своих руках. Обнимает крепко настолько, что девушке даже больно, но эта боль ничто по сравнению с тем, что она чувствует, когда думает о страданиях возлюбленного после того, как потеряла память. Его лицо так и стоит перед глазами Анастасии, безумное в своем страхе.

— Я здесь, малыш, рядом. И никуда не денусь. Что случилось? — выцеловывает слова на ее губах.

Глава 33. День дома

В эту же ночь Насте снится очередной кошмар, наполненный её же криками и болью. Черное небо над головой и непроглядная тьма вокруг, и лишь голос Анатолия зовет её откуда-то, прося держаться, не сдаваться. Просыпается Порезова в холодном поту и вновь на руках у мужчины. Он держит её, боясь отпустить. Щека Насти горит, будто кто-то надавал пощечин. Поняв, о чем волнуется девушка, когда та подносит руку к лицу, философ подтверждает её мысли:

— Пришлось это сделать, ты никак не хотела в себя приходить, — тут же целует разгоряченную кожу и ощущает на ней соленую влагу. — Кричала и кричала. Это было ужасно.

У него сердце заходится от чужой боли. И самое ужасное, что такое происходит, даже когда он рядом с возлюбленной, хотя надеялся на обратный эффект. «Но правильно сделал, что принес ее в свою постель», — думает мужчина, поглаживая Настю по дрожащей от страха спине. Он и сам испытывает похожие чувства, не зная, как упокоить девушку — та уже бьется в истерике.

Утихает Порезова нескоро, почти до самого утра проплакав на плече у Анатолия. И тот не смеет закрыть глаза, вдруг снова ей станет плохо? Приходится ему занять себя делами, возможными в постели. Берет телефон с тумбочки, открывает почту и испытывает отчаянно желание и сам закричать — больше ста новых почтовых мейлов. И в каждом из них столько информации, что мужчина в отчаянии открывает первый.

Затем второй, третий. Постепенно втягивается в работу, мельком краем глаза наблюдая за тем, как за окном поднимается из-за горизонта солнце. Его нежно-розовые лучи добираются по постели до Насти, раскинувшейся и почти снявшей с себя одеяло. Ласкают летним теплом кожу, испещренную едва заметными шрамами, и Анатолий замирает, любуясь этим моментом умиротворения и спокойствия. Он замечает, что девушка выглядит уже не такой больной, как раньше: синяки сошли, ссадины зажили, даже шрам на голове уже не так заметен, особенно под волосами. Невольно любуется, поражаясь тому, что смог полюбить кого-то ещё, кроме своей сестрой. Для Переверзева это небольшой шок, но он уже смирился с тем, что сердце бывает изменчиво. Наоборот, он даже рад тому, что встретил Настю, пусть их и ждало много испытаний, зато сейчас испытывает безграничное счастье из-за того, что она рядом.

— Если ты будешь смотреть так внимательно, то я конечно же проснусь, — сама себе противоречит девушка, говоря это тихо, но при этом даже не открывая глаз. — Давно ты так сидишь?

В её голосе слышится волнение. Как бы плохо Насте не было, она не хочет, чтобы мужчина себя мучал, он и так настрадался с ней, ухаживая и заботясь. Быть обузой совсем не улыбается ей. Наверно, именно потому и прикладывает столько усилий, чтобы вернуть здоровье в норму.

— Всё в порядке, я даже не устал. Подремал немного и этого хватит, — слышит ложь в своих словах, но все равно врёт Анатолий. — Работы много. Последние дни её откладывал, но теперь это делать нельзя. Лучше скажи, как с головой сегодня?

— Болит ужасно. Будто кто-то по ней кувалдой долго и упорно бил. Знаешь, бывает такое, когда упадешь неудачно или несколько дней не спишь, готовясь к экзаменам, — поясняет Анастасия, — а еще целый поток воспоминаний, которые раньше были мне недоступны. Причем они мешаются в кашу с теми, что появились после кораблекрушения. Их так много, что у меня мозги пухнут, не в силах это выдержать. Как быть?

Наконец она открывает глаза и смотрит вопросительно на своего мужчину, будто считая, что тот знает ответы на все вопросы в этом мире. Анатолию льстит такая преданность, но как реагировать на неё он не понимает.

— Думаю, самым простым и надёжным способом станет твоё спокойствие. Чем меньше сейчас будет потрясений, тем быстрее привыкнешь к новой реальности. Но я очень рад тому, что ты все вспомнила, — он улыбается, когда говорит эти слова. — Знаешь, было очень трудно сохранять лицо, когда ты будто вернулась в начало нашего знакомства. Жутко.