(не) преследуй меня (СИ)

— Спасибо, — коротко бросает он ей, сразу же направляясь туда, куда девушка указала.

Может, это и не принято — заходить в женскую уборную, но иного выхода Переверзев не видит. Оказывается, поступает он правильно, потому что из самой дальней кабинки раздаются такие знакомые жалостливые всхлипы. Мужчина доходит до дверцы, стучит коротко в нее. Настя не отвечает. Тогда он зовет:

— Я знаю, что ты там. Ответь мне, пока я не выломал дверь. Знаешь же, что это не пустая угроза.

Только после этого девушка шевелится и делает то, о чем ее попросили. Выглядит она так себе: волосы растрепались, а глаза покраснели от слез. Настя утыкается лицом в грудь Анатолия, ища защиты. И продолжает плакать, моча соленой влагой чужую футболку. Теперь ей чуть легче, потому что она знает — никто ее в обиду не даст.

Чуть позже, уже сидя в машине и почти успокоившись, Анастасия икает. Приходится Переверзеву вернуться в «Старбакс», чтобы купить ей воды.

— Держи, — протягивает бутылку, скрутив с нее крышку, — и начинай рассказывать, что случилось. Это ведь впервые ты решила мне позвонить экстренно, до этого даже смс-ки не писала.

— Ответ очевиден: Бальзак. Он подкараулил меня около универа, схватил и потащил за собой.

— Что он хотел?

— Хр-ен его знает. Но явно не мило поболтать. Посмотри, — Настя показывает на руку, на коже которой уже наливается синяк. — Больно.

— Я у-бью этого урода, — с ненавистью произносит Переверзев и тут же порывается выйти из машины, словно готов искать обидчика, бегая по округе.

— Притормози, великий мститель. Все в принципе нормально. Не надо из-за одного ненормального так нервничать. Я тебя вызвонила только потому, что слегка испугалась, — Порезова успокаивает его, не желая, чтобы мужчина очутился в полиции. А такое весьма вероятно, если он выйдет из себя. — Сейчас все хорошо. Прости меня.

На этом дискуссия заканчивается, так толком и не начавшись. Анатолий решает, что раз Настя ему доверяет, то и он ей должен.

Домой сразу они не едут, предпочтя расслабиться в ресторане, который находится недалеко от квартиры Переверзева. Окончательно придя в себя, Анастасия чувствует дикий голод, чего с ней уже давно не случалось. Она с удовольствием уплетает за обе щеки все, что ей заказывает мужчина: и жирный говяжий стейк с кровью, весом, наверно, под половину килограмма, и пиццу с пеперонни, обжигающую язык остротой, и огромный кусок наполеона на десерт, а затем еще и запивает ведь этот гастрономический оргазм литром колы с сахаром.

Сыто отваливается от стола, расстегивая верхнюю пуговицу на джинсах. Такой объевшейся девушка себя, возможно, еще никогда не чувствовала. Замечает внимательный взгляд Толи на себе и на всякий случай уточняет, все ли с ней в порядке, может, испачкалась кремом и не вытерла лицо после этого?

— Нет. Я кое о чем просто задумался. В голову пришла интересная мысль, — отвечает он с хитрецой. Но тебе пока не скажу.

"Любит он дразниться. Но эта черта в нем мне тоже нравится", — предпочитает не мучиться раздумьями Настя. А после приступает к очередному кулинарному шедевру местного шеф-повара.

Глава 37. Их двое

Можно сколько угодно думать о том, что твоя жизнь не изменится, но на деле ничего от человека не зависит. Это можно назвать роком или судьбой, но, кажется, все будущее каждого распланирована на этой земле еще до его рождения кем-то свыше. Так считает и Анастасия, поэтому не очень-то сильно удивляется, получая чем-то тяжелым по голове, когда возвращается из университета домой. Последняя мысль, которая успевает промелькнуть у нее в голове, это: "Кто бы это ни был, выжидал долго, ведь Анатолий несколько недель сопровождал меня от двери до двери". А дальше наступает тьма.

В себя приходит не сразу, вначале какое-то время плавает в своих воспоминаниях с отцом. Перед глазами у девушки так и стоит закрытый гроб с его телом, которое после автокатастрофы пришлось буквально соскребать с асфальта. Настя тогда была еще слишком маленькой, чтобы понимать, насколько сильно жизнь ее изменится, но теперь она видит — бывают вещи и похуже потери родителя.