Не приближайтесь ко мне (СИ)

Снейп просто её обнимал и чувствовал, как она постепенно успокаивается. При виде её глаз, наполненных слезами, у него сжималось сердце. Мерлин, какой кошмар ей снился, что он услышал её крики? Она звала его, умоляла прийти, и он ринулся в её комнату. Слезы блестели на её белоснежном личике. Никакие попытки не смогли её разбудить. Северус отчаялся. Тогда он просто притянул её к себе, крепко сжимая в объятиях. Его губы нашли её. Они утешали, как могли. И этому утешению удалось заставить её открыть глаза.

По пробуждении Гермиона сразу же приникла к нему, ища защиты. И он дал ей эту защиту, лишь бы она не плакала, лишь бы её боль прошла. Эта тревога не давала ему покоя. Внутри нарастала жгучая колючая тяжесть, будто в грудь вонзили кинжал, и от него кровоточила плоть.

— Тише, девочка моя, я с тобой, — шептал мягкий и нежный голос.

Так они просидели до утра.

Произошло что-то непонятное. Этот сон был очень правдоподобен, и это жутко пугало. А еще Гермиона с горечью осознала, что она любит Северуса, любит всей душой. Что он ей очень дорог.

========== Кошмары снятся всем ==========

Гермиона проснулась в объятиях. Девушка подняла глаза на Северуса, но тот даже не заметил её пробуждения. Он задумчиво перебирал её локоны и смотрел в окно, горько улыбаясь, словно находился в трансе.

— Северус, — прошептала она.

При этих словах мужчина напрягся и внимательно посмотрел на неё, не без осторожности. В его чёрных омутах читалась тревога. Почему-то так казалось, или хотело казаться, или вообще только ей этого хотелось. Гермиона проглотила ком в горле. Нужно собраться с мыслями и как-то начать, но она не знала с чего. Её охватили волнение и тот ужасный сон, въедающийся в душу со страшными воспоминаниями.

Гермиона постаралась начать, но не смогла. Она просто обняла его и уткнулась в шею. Северус замер, но потом подумал, что она его жена в конце концов, и не стал сопротивляться, а покрепче сжал кольцо своих рук вокруг её талии.

— Можно я помолчу? — тихо спросила она его сюртук, и он иронично хмыкнул.

— Неужели я слышу это от тебя? — спросил он почти сдержанным и обычным елейным тоном. Ему бы это удалось, если бы в голосе не присутствовало искреннее удивление.

Девушка улыбнулась, хоть он этого и не видел, и угукнула. Часы тикали, нарушая тишину уединения. Но это их не тревожило. Через некоторое время Северус все-таки мягко скинул Гермиону на кровать, а сам направился к комоду.

— Это было страшно, — начал тихий голос гриффиндорки, — слишком реалистичный сон… Я чувствовала боль…

Взяв с подноса флакончик зелья и откупорив его, медленными глотками зельевар выпил содержимое. Забавно, как эта жидкость помогает ему сдерживать себя. А ведь он на грани…

— Сон… — низкий голос задумчиво растягивал слова — это… — Северус обратил внимание на её нервозность. Она заламывала свои пальчики. А ещё прикусила губу…

— Это всего лишь сон, не больше. Успокойся. Все живы и здоровы.

В его глазах читалась уверенность. Будто всё в порядке, будто для него нет нерешаемых проблем, будто с ним она в безопасности. Эти мысли приносили что-то трепетное. Но Гермиона предпочитала горькую правду, нежели сладкую ложь. Северус заботится о ней исключительно из-за долга.

— Но это не похоже на сон.., — она осмелилась столкнуться с его глазами.

Они завораживали и пленили. В них читалась боль. И это принесло ей какую-то горечь внутри.

“Тише, девочка моя, я с тобой”.

— Гермиона, — мягкий баритон обволакивал её разум, пока его хозяин подходил к кровати, — всё хорошо.

Северус присел к ней и пальцами успокаивающе приподнял за подбородок, обращая особое внимание ее губам. В этом невинном движении она увидела столько секса, что её пульс пошёл в галоп. Девушка прикусила нижнюю губу.

— Кошмары снятся всем. Отныне ты будешь спать со мной, — его взгляд вернулся к ее глазам, а затем опустился на её губы, тем временем слова продолжались произноситься, — Я буду рядом.

А после он медленно приблизился к её лицу и прикоснулся к губам, слегка и нежно. Но этого хватило, чтобы по её телу прошелся ток. И девушка прижалась к нему, отвечая. Руки обхватили мужскую шею, а его — легли на тонкую талию. Ласки его языка углубились, но нежность осталась. У Гермионы, которую Северус умело усадил к себе на колени, все мысли спутались в клубок морских узлов, и она приникла к нему всем телом. Он глотал её стоны, возбуждаясь. Как много он мог сделать с ней сейчас! Какие изощренные удовольствия мог доставить! Ей представлялись его опытные длинные пальцы, ласкающие её тело, горячие поцелуи, доводящие до изнеможения, вид его голого тела. Ей становилось стыдно, разум требовал остановиться.

- Гермиона, - прохрипел он, чувствуя, что его пальцы под ее кофтой сомкнулись на застежки лифчика, — тебе нужно выпить зелье, иначе я возьму тебя сейчас.