Не приближайтесь ко мне (СИ)

Ветер обжег кожу холодом, пока мастер зелий тихим шагом приближался к своей цели. Как же ты, Альбус, умудрился попасть в гриффиндор с таким-то расчетом? Наверно, гриффиндорство - все-таки болезнь, являющаяся доминирующей над всякой жестокостью и хладнокровием. Чего стоит его чудачество? Ох уж эти гриффиндорцы! Кстати о них.

— Снег, холод, лед, сугробы, — по-профессорски начал он, подходя к ней со спины.

Гермиона вздрогнула, обернулась и недоумевающе посмотрела на него.

— Какие доводы еще нужны для твоей логичной цепочки, чтобы понять, что зима стерва еще та? — он сделал еще один шаг, сократив все приличное расстояние между ними. Это уже начинало входить для них в привычку. Они не замечали этой близости, а если и доводилось обращать на это внимание, то оно было запоздалым.

— Прогулка перед сном прекрасна, — улыбнулась Гермиона, — Пошел снег, я просто не смогла оставаться дома. Ты только посмотри, — в воздушном жесте ее ладошка очертила линию горизонта.

А он и смотрел. Смотрел внимательно, как ее взгляд устремился вдаль, как снежинки плавно опускались на ее макушку, на ресницы и на нос, на котором безжалостно таяли от температуры тела. От ее губ плавными клубнями плыл пар, а глаза блестели, отражая уходящее солнце. Это было мимолетно. Это было чудесно и красиво одновременно, особенно девица, стоящая рядом с ним.

Последние лучики осветили небо и скрылись за лесом.

— Гермиона, тебе нужно больше общаться со мной. Боюсь, гриффиндорство прогрессирует, — проговорил Снейп с особой серьезностью, вызывавшей даже в нем смешинки.

Гермиона хихикнула.

— Так значит слизеринство тоже заразно?

— Вполне, — подтвердил Северус, расстегивая свою мантию.

Маленькие холодные ладошки остановили его.

— Я…я не замерзла, — ответила девушка на его вопросительный взгляд.

— Угу, а губы ты черникой намазала. Гермиона, ты замерзла. Подумай о своем здоровье. Тебе еще детей рожать.

Последняя фраза словно стерла улыбку с ее синих губ. Ребенок? Дети? К чему это, Северус? Девушка понурила голову и отвела взгляд. Напоминание о грядущем разводе вызвало в ней вихрь грусти, но виду она, как ей ужасно хотелось, не подала, ибо знала, что это ни к чему не приведет. Меж тем его обворожительный голос продолжал уже более мягко, словно ему хотелось вернуть ее игривый настрой:

— Я борюсь с побуждением засунуть тебя в котел и как следует прокипятить твой отмороженный на всю голову мозг. Быть может, поможет, раз мантию не хочешь?

Уголки ее губ дернулись, и Гермиона хихикнула, возвратив свой взгляд к нему в глаза, а затем, неожиданно для него и для себя, рванула прочь. Сумерки подходили к своему концу, но темнота еще как следует не наступила, поэтому силуэт девушки можно было разглядеть даже убеги она и на милю. Снег хрустел под ее легкими шажками. Северус подождал еще несколько секунд, давая ей форы, а потом, когда их расстояние сровнялась тридцатью шагам, двинулся вслед за ней. Сказать, что убегающая Гермиона ему не понравилась - ничего не сказать. Внезапно появилось желание догнать ее.

Обернув голову, но не прерывая бег, Гермиона восторженно вскрикнула, видя, что Северус ее настигает, и прибавила скорости. Ноги утопали в рыхлом снегу, но она и не думала тормозить.

Он мог бы остановить ее любым заклятием, но вместо этого предпочел размеренно сокращать между ними дистанцию, словно хищник играющей со своей добычей. Определенно, кошки-мышки.

У нее слишком громко стучало сердце от адреналина, который выбрасывается в кровь в случае восторга или опасности. Ну если с первым понятно многое, то со вторым в ее уме было несколько вопросов. Но вопреки всему они испарились мимолетно и точно, когда крепкие мужские руки обвили ее талию и притянули к себе. Девушка радостно вскрикнула и попыталась вырваться. Послышалось его хмыканье, после которого пара мягко рухнула в снег.

— Вот и согрелись, — пролепетал ее нежный голос, прерываемый рваным теплым дыханием. Под ним Гермиона бросила все попытки сопротивления и повторного бегства - Северус был куда сильнее ее физически.

— Значит, взрослая и независимая ведьма, — фыркнул Северус, глаза которого весомо почернели за эти секунды. У Гермионы, заметившей это, пересохло во рту. Теперь уже по другой причине глухо стучало у нее в груди. Девушка помрачнела.

Второй брак.

— Нам, действительно пора… Ты прав, — проговорила Гермиона и отвела взгляд.

Северус встал и подал ей руку, снял мантию и укутал ее, не забыв притянуть к себе за края гладкой ткани и низким голосом сказать, усмехаясь:

— Пять минут, а ты уже соглашаешься. Ммм, мне нравится твоя наигранная покорность, дорогая.