Не причиняя зла (СИ)

Мое фальшивое имя почти не спасает меня. Отец о нем не знает. Но люди вокруг меня любопытны, а интернет — сильная штука. Они-то и мешают. Джит тоже что-то заподозрила. Увидела фотографию, сравнила и все: вот она — Эла Демирель, сбежавшая из дома влиятельного человека с крупной суммой денег. Родители ищут ее уже два года. За содействие и помощь — вознаграждение. А если найдется тот, кто доставит Элу лично к отцу, то считай, что обеспечил себе жизнь. Начинается ОХОТА. Итог: новый побег.

Замкнутый круг.

***

Россия, г. Москва

2016 год

На меня смотрел симпатичный парень.

Я улыбнулась ему, думая, что это какой-то очередной знаменитый гость папы. Нужно быть вежливой.

— Это Антон Сабанов, дочка.

Ах да! Теперь я его узнала. Он — актёр. Известность пришла к Антону два года назад после роли в фильме «Люблю тебя ненавидеть». Секс символ 2015 года. Но, а по мне, так внешность у него примитивная: русые волосы, короткая стрижка, полные губы, карие глаза и родинка на щеке, почти под глазом. В газетах писали, что эта родинка сводит с ума многих представительниц женского пола. А меня не сводит. И если бы ни дорогая стильная одежда, то слился бы с обычными парнями.

— Я — Эла, — приветливо и звонко, по-девчачьи, представилась я. И не стала больше задерживаться, а пошла на кухню, проверить, как идут дела с ужином. Однако заворачивая за угол, я смутилась от того, как мой отец и этот Антон переглянулись, провожая меня взглядом.

Я приехала из Питера на Новый Год и собиралась пробыть у родителей до седьмого января. Все шло замечательно, пока мы не сели за стол.

Первое, что мне не понравилось — это то, что семейный ужин превратился в званный. Антон — не член семьи. Какого черта его сюда позвали, злилась я мысленно.

Вскоре, я это узнала.

Папа начал издалека:

— Ты ведь слышала раньше об Антоне? — Он слегка запнулся, затем поправился: — Алексеевиче?

Я повернулась к Антону, рисуя любезность:

— Вы актёр, да?

— Верно. Можно и на «ты».

Я покраснела, когда его пальцы как бы случайно коснулись моих. Я сразу спрятала руки на коленях.

— Я не видела ни одного фильма с твоим участием, — соврала я.

— Это потому, что Эла не смотрит телевизор, — пояснила мама, сияя белыми зубами.

Хотела возразить, но не стала. Черт с ним! Это просто ужин.

— Дочка, — услышала я папин голос. Его выражение лица заставило меня напрячься. Он запил еду, затем сказал: — Это же отличный шанс. Ты можешь сделать это в субботу!

— А что будет… в субботу? Я не совсем поняла.

— В субботу у Антона премьера нового фильма с его участием. Ты можешь сходить туда, — ответила мама.

Я перевела взгляд на Антона.

— Я не знаю…

— Хороший шанс узнать друг друга, — сказал папа.

Вот теперь я начала понимать, что тут происходит.

— И вправду, Эла, я был бы очень рад, если ты смогла бы сопроводить меня.

О! Заговорил! Я уж было решила, что он вместе с ужином язык съел.

Не горела я желанием идти на публичное мероприятие. Актеров всегда преследуют журналисты с камерами. Я терпеть не могу, кода меня щелкают со всех сторон. Поэтому редко показываюсь на больших мероприятиях.

Однако, к своему стыду, я согласилась. Пошла с ним. Фильм мне не понравился. На любителя. Но я достойно выдержала и фильм, и общество Антона в ресторане после премьеры. Он был сама галантность, джентльмен из собственной киношки. И все-таки при первой же возможности я сбежала домой.

— Ну как? Понравился?

Я устало плюхнулась в кресло и размякла на гладкой, прохладной коже.

— Кто?

— Фильм.

— А, фильм… да так — ничего.

— А Антон?

Я открыла глаза и уставилась на папу. Люблю видеть его в домашней одежде, лежа на диване с газетой в руках. Тогда он становился обычным папой. Мама что-то вязала будущему внуку, покачиваясь в кресле-качалке. Моя старшая сестра Чилек уже на восьмом месяце. Мамины глаза были сосредоточены на работе, а уши — на нас.

— Антон… он… симпатичный.

«Но не в моем вкусе», — хотелось добавить.

— Он будет отличной парой для тебя, джаным.

Вот тут я выпрямилась.

— Что хочешь этим сказать?

Тут вступила мама:

— Папа хочет провести «нишан», дочка. С Антоном Сабановыми. Его семья — очень приличные люди.

— Стоп. А у меня никто не хочет спросить?

— Мы с мамой обсудили эту тему. Антон из всех известных мне русских мужчин — наиболее подходящая кандидатура для тебя. И ты сама сказала, что находишь его симпатичным. Ты не хочешь мужа-турка. Я учел твое желание.

Значит, мама сдержала слово и поговорила с ним о моем нежелании иметь в мужьях турецкого мужчину. Похвально, мамочка. Но легче от этого не стало.

— Мне только шестнадцать лет!

— Ну и что. Помолвка — не значит замужество, — объяснил папа вкрадчиво. Его седые волосы оттопырились, когда он сел. Я понимала, что мои губы надуты как шарик, но ничего не могла изменить. Как представлю, что Антон будет меня лапать… Папа тем временем продолжал: — У вас есть время. За год или два вы узнаете друг друга поближе. Потом сама будешь требовать свадьбы. Помнишь, как Эбру плакала сначала? А сейчас как она любит своего мужа?

Мне бы его уверенность. Я — не Эбру.