(Не) прикасайся ко мне (СИ)

Я растерянно смотрю на него, кажется, не моргая даже. А Максим Романович меня не замечает, слишком увлечён непонятно откуда взявшимся серьёзным делом. Говорит с незнакомцами, смотрит только на них.

Не понимаю, откуда в груди это щемящее чувство. Нет, преподаватель тут случайно. Даже если в том кафе тогда был специально, то сейчас — точно нет. Ну откуда ему знать, что я сюда пришла? И уж тем более, как бы Максим Романович так быстро собрал массовку из важных людей? Да и не заказывать здесь нельзя.

Я резко одёргиваюсь, почувствовав что-то мокрое на уровне груди. Ну вот, облилась вином, пока пялилась в сторону Максима Романовича. Ещё и бокал при этом держала, дура.

Обвожу взглядом сидящих за моим столом. Ну вот, все слишком увлечены очередным разговором — никто не заметил. Остаётся только отлучиться в туалет и разобраться с образовавшимся пятном, уже задевшим часть платья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не сразу оттираю пятно. Отвлекаюсь на уведомления в телефоне. Их много самых разных… Вот только от Влада ничего нет. Хотя после того, как мы договорились о встрече, стали общаться ещё более доверительно, часто, а временами даже нежно. Но сейчас парень не онлайн. Заходил в последний раз три часа назад.

Я усмехаюсь, поймав себя за обновлением его страницы. Ну дурочка! Не знаю даже, нравится мне это или нет. Наверное, всё-таки нет, ещё не хватало ждать кого-то. Эмоции, конечно, волнительные в хорошем смысле, но лучше оставаться рациональной.

Ответив на все требующие отклика уведомления, я, наконец, смотрю в зеркало. Пятно не особо заметное. Больше чувствуется, чем бросается в глаза. Но оттереть всё равно придётся. Хорошо, что меня никто не торопит — все настолько заняты разговорами, что затянутость моего отсутствия заметит, наверное, только Кира. Но ей, если что, напишу.

Несколько движений — и вроде бы незаметно. К счастью, тут и высушить можно. Да и вино качественное, разводов никаких не будет.

Чуть позже, окончательно разобравшись со всем и даже поправив причёску, я слегка зависаю, глядя в зеркало. Шикарно выгляжу, слов нет. Макияж так удачно подчёркивает естественную красоту лица, что оторваться сложно. Особенно от глаз, они кажутся ещё более выразительными. Да и губы… Не говоря уж о том, как на мне сидит это роскошное вечернее платье.

Улыбаюсь себе, впервые поймав себя на желании сфоткаться через зеркало. Но самое непривычное даже не это — я ведь хочу сделать это, чтобы скинуть Владу. И, наверное, не удержалась бы от порыва, если бы вдруг за стенкой не услышала голоса.

Не знаю, что толкает меня подслушать. Уж это занятие вообще не в моём стиле. Но я не особо вникаю в это желание, лишь в нетерпении и непонятной тревоге чуть ли не вжимаюсь в, к счастью, чуть ли не стерильно чистую стену и прислушиваюсь к каждому слову говорящих.

Мужчины. Двое. Голоса не знакомы.

— Вряд ли мы вообще сможем его обмануть, — озабоченно говорит первый.

— А ты думаешь, босс не подстраховался? — снисходительно откликается второй, хотя мне кажется, в его голосе прорезаются какие-то нервные нотки.

— Как? — хмуро спрашивает первый.

— Он неслучайно сказал нам привести Макса именно в этот ресторан. У босса тут всё схвачено. Скоро нам принесут напитки покрепче, которыми мы скрепим договор. Но в бокале Макса будет сюрприз, который вырубит любого. Он постепенно потеряет концентрацию и со своим размытым сознанием даже не заметит, как мы подменим договор на нужный. Каким бы мозговитым ни был, это проверенный способ. Босс уже сотни раз так делал.

Кажется, я забываю, как дышать. Не знаю, откуда эта уверенность, но как чувствую, что это говорят именно те люди, которые сидели за столом Максима Романовича! Максима… Макса.

Точно!

Они хотят подставить именно его.

Не понимаю своё состояние, но сейчас и не до этого — я просто включаю диктофон, вжимаясь в стенку вместе с телефоном. Ну же, скажите ещё что-нибудь! Подставьте себя сами.

И они говорят. Я нервно проверяю диктофон — точно ли включен. Фух, вроде записывает…

Сердце колотится как ненормальное просто. Вот это адреналинчик. Кровь кипит, меня чуть ли не трясёт. Даже не знаю, из-за чего именно, да и не вникаю — просто слушаю и записываю.

— А дальше? — первый всё ещё осторожничает, недоверчиво спрашивает.

И хорошо. Потому что это провоцирует второго добавить подробностей — мне на руку.

— А дальше он не будет помнить ничего, кроме того, что готовился подписать договор. И в итоге ведь подпишет! Себя будет винить за то, что не тот. Подумает, сам вовремя не доглядел. А даже если догадается, что есть подвох, нам будет уже без разницы. Мы получим всё и можем вертеть их конторой, как хотим.

Мурашки ощутимо бегут по моей коже. Интересно, этих слов хватит? Или дождаться, когда кто-то из говорящих ещё раз назовёт Максима Романовича по имени?..