Не приходя в сознание

Вот они бегут по лесу. Бегут молча, опасаясь погони. Чувства их самые разные. У женщин — ужас случившегося. У мужчин чувства были более простые, практичные — влипли. Так некстати, неожиданно, по-дурацки влипли. И Хлыстов и Батихин, обогнав женщин, молча кляли себя на чем свет стоит за то, что соблазнились этой поездкой. Но они не могли не ощутить облегчения — есть главный и единственный виновник. Дядьков. Ему и отвечать. Ему и гореть синим пламенем. И черт с ним. Чем сможем — поможем, а там пусть сам вертится.

Упершись спинами в теплые стволы сосен, Хлыстов и Батихин поджидали девушек. Те выглядели обессилевшими и подурневшими. От роскошных причесок не осталось и следа. Запутавшиеся в волосах иглы, сучки, перепачканные туфли, размазанная косметика...

— Говорила же Борьке — не садись пьяный за руль! — повторяла Татьяна. — Ведь говорила ж! Обойдется, обойдется... Обошлось!

— Заткнись, — сказал подошедший Дядьков. Он был толст, хотя и молод — немногим более тридцати. Но укоренившиеся в нем повелительные нотки как бы скрашивали полноту, во всяком случае, заставляли забыть о ней. — Ты поняла? Вообще заткнись. Навсегда. С нами ничего не произошло. Ясно? Ничего.

— Что будем делать? — спросил Хлыстов.

— Погоди, дай отдышаться... Перестань реветь! — прикрикнул Дядьков на Аллу. — Ничего не случилось, поняла?! — Он сел, откинув голову и упершись ладонями в землю. — Так... Саша, — повернулся он к Батихину, — машина осталась на месте. И ключ зажигания... Не успел я его выхватить. Этот тип так навалился... Думал, если вытащит из машины — синяками не отделаюсь.

— Видели, — нервно усмехнулся Батихин.

— Так вот, все смотрели на водителя, на малыша, на его отца... Тебя никто не заметил. Иди к машине. Понял? Садись за руль, заводи мотор, выезжай и сматывайся.

— Куда?

— К себе домой. Там и встретимся.

— Не получится.

— Что ты предлагаешь? Отвечать-то мне. Мне и решать. Ты чем рискуешь? Ну, не дадут тебе увести машину, ну и что? Валяй. А теперь вы, — Дядьков повернулся к хныкающим девицам, — запомните: вы нас не знаете. В машине вас не было. Никакого происшествия вы не видели. Гуляли по лесу, дышали воздухом...

— Ничего себе дышали!

— Запомните, повторяю еще раз. Меня вы не знаете и никогда не видели. Что касается машины — ее угнали. Да, кто-то угнал машину, совершил наезд и скрылся. Вы об этом узнали от соседей, подружек, от кого угодно. Остальное — моя забота. Обойдется. Катитесь отсюда! — Дядьков, не поднимаясь с земли, из-под светлых бровей посмотрел на девушек.

— Смываться надо, — сказал Хлыстов, когда они остались одни. — От тебя несет за три версты.

— Тоже верно. Если усекут, что я выпил... Да пока разберутся, что к чему, пройдет несколько дней. Тогда и объявлюсь. Мотай к моим домой, предупреди. Скажи, что я поехал к родне. К какой родне — неизвестно. На случай, если кто спросит. — Дядьков поднялся, отряхнул руки от листьев, елочных иголок, одернул одежду. — Хлопотно будет. Ох, хлопотно. Но ничего, вины-то нашей здесь нету.

— Это в каком смысле? — спросил Хлыстов.

— Подберем смысл. Главное — чтоб вины не было. Если еще Батихин машину угонит... Эх! — крякнул Дядьков. — Если бы ему удалось!

Сговор состоялся. И сразу сместились многие понятия. Теперь его участники полагали за честь держаться уговора, всячески выгораживать друг друга, поскольку оправдание одного снимало вину с остальных. И они не жалели усилий, чтобы оправдать Дядькова. Но если еще можно было говорить об их невиновности сразу после наезда, то с каждой новой ложью они словно брали на себя часть вины Дядькова.

СВИДЕТЕЛИ

Как всегда в подобных случаях, среди общей растерянности находится человек, который почему-то все знает, все помнит и, не задумываясь, берет на себя руководство. Здесь таким человеком оказалась женщина весьма серьезного возраста — под шестьдесят, как потом выяснилось. Ее звали Вера Павловна Воробьева. Она шла позади Железновых и видела все от начала до конца. Причем не только видела, но прекрасно запомнила самые, казалось бы, незначительные детали происшествия.

— Что вы стоите! — крикнула она отцу. — Недалеко остановка такси. Бегите немедленно туда, хватайте машину! Нужно срочно везти ребенка в больницу. Здесь вы ему ничем не поможете. Без вас управимся. Николай бросился к стоянке такси у железнодорожной платформы.

— Не держите ребенка горизонтально, — сказала Вера Павловна матери. — Он может захлебнуться кровью. Поднимите ему головку. Вот так. И тихонько идите к поликлинике. Вон она, крыша, виднеется, муж догонит вас на машине, все-таки будет быстрее.

Надежда Железнова немедля побежала по тропинке. В это время от стоянки уже отъезжала машина. Николай догнал их через несколько минут. Малыша осторожно внесли в такси.

— Подберите их вещи, — сказала Вера Павловна. Кто-то поднял лежащую в сторонке коляску, подобрали воздушный шарик — надо же, он остался невредимым. Женщина собрала даже шишки и сложила их в детское ведерко.