Не приходя в сознание

Пусть это не покажется притянутым за уши шаблоном, но Тамара Васильевна решила стать следователем еще в детские годы, когда училась в школе. На выбор повлияло печальное происшествие — была убита ее родственница, старая бабуля, которая никому не причиняла огорчений. Приехала, как водится, оперативная группа, привезли собаку, фотограф ходил по двору, за забором и с таинственным видом щелкал аппаратом. Казалось, он фотографирует не поворот тропинки, не реку, а самого преступника, невидимого для всех, кроме него. Потом начались осмотры, допросы, вызовы свидетелей и прочие следственные действия, в которых сейчас она считается первоклассным специалистом. И давнее убийство беззащитной старушки произвело на нее, девочку, столь сильное впечатление, вызвало такое страстное желание справедливого возмездия, что оно не угасло, не истощилось до сих пор.

Вот с каким человеком предстояло встретиться Дядькову.

ДОПРОС

В первый же день по номеру машины был установлен ее владелец — инженер местного завода Бармичев. Естественно, он оказался первым, кого вызвала Глазова на допрос. Бармичев исправно явился в назначенное время, словно бы самой исполнительностью своей желая засвидетельствовать почтение следователю и тому делу, которым она занимается.

Высокий, плотный, в добротном костюме, свежевыбритый и благоухающий, Бармичев производил хорошее впечатление. Не было в его лице, во всем облике каких-то признаков разгульной жизни. Такие вещи следователь обычно чувствует. С первых же слов, жестов, по манере выслушивать вопрос, отвечать, по наигранному негодованию, деланному спокойствию, подчеркнутой деловитости, серьезности или почти неуправляемому желанию шутить, посмеиваться, играть словами — по всему этому следователь понимает, что за человек сидит перед ним.

— Садитесь, Бармичев, — начала Тамара Васильевна. — По данным, которые мы получили, вы являетесь владельцем автомашины «Жигули». Это верно?

— Да, у меня есть машина. Купил два года назад. Вам неинтересно, за какие деньги? — улыбается Бармичев. Очевидно, он готов был ответить и на этот вопрос.

— Нет. Пока меня это не интересует. Номер вашей машины 84-34, правильно?

— Да, это моя машина.

— Дело вот в чем... Тридцатого апреля...

— Я знаю! Нехорошо получилось...

— Подождите. Я хочу полностью задать вопрос. Не только для вас, но и для протокола. Так вот, тридцатого апреля сего года вашей машиной совершен наезд на детскую коляску. В результате находившийся в ней мальчик, Павлик Железнов, погиб. Он умер в больнице через три дня. Что вы можете сказать поэтому поводу? — Глазова про себя решила: показания будут не совсем честные, не совсем искренние, но будут. Хотя этому человеку очень хотелось бы промолчать.

— Что я могу сказать? — Бармичев виновато развел руками. — Если вы говорите, был наезд, значит, был... У меня нет оснований не верить вам.

— Кто был за рулем? Вы?

— Ну почему же сразу я? Если машина принадлежит мне, то это еще ничего не значит...

— Кто же?

— Не знаю.

— Интересно. Начинается нечто из ряда вон. Итак, если я правильно вас поняла, вы не знаете, кто пользовался вашей машиной тридцатого апреля?

— Не совсем... Видите ли... — Бармичев помялся, помолчал горестно и наконец решился: — Как не знать, если я ключи от машины дал. Без ключей ведь никто не поедет...

— Полностью с вами согласна. Кому же вы дали ключи?

— Соседу дал. Он попросил, я дал. Беды большой в том не вижу.

— Фамилия вашего соседа? Чем занимается?

— Дядьков Борис Иванович. Начальник автотранспортного предприятия. Живет в соседнем доме. Знаю его давно, уважаемый человек, известный в городе. Попросил выручить... Я и... пошел навстречу.

— Зачем ему понадобилась машина? — спросила Тамара Васильевна.

— Он хотел отвезти домой родственников. У него в этот день, накануне Первомая, родственники были... Гостили.

— Праздновали?

— Да, скорее всего выпивали. Хотя утверждать не могу.

— Ну, если родственники сами не могли по домам разойтись...

— Нет-нет, утверждать не могу. — Бармичев клятвенно сложил руки на груди, как бы подчеркивая этим чистосердечность своих слов. — Наговаривать на людей не хочу. Увольте.

— Да я вас к этому и не принуждаю, — усмехнулась Глазова. — Наговоры мне и самой не нужны. Скажите, вы дали ему ключи или сами решили развезти родственников? Ведь это было бы разумно — самому доставить захмелевших гостей, не доверяя машину пьяным?

— Дело в том, что у нас с женой было на этот вечер кое-что назначено... Кино, то-се... И потом Дядьков попросил ключи. Я не смог ему отказать.

— Вы часто давали ему машину?

— Бывало.

— А почему не смогли отказать? Ведь вы знали, что рискуете машиной? Или привыкли к такому риску? Объясните.

— Видите ли... — Бармичев замялся, подыскивая достаточно убедительные доводы. — Когда живешь рядом не один год, всегда складываются отношения... Разрушать их, ставить под сомнение из-за машины... И потом... Ладно, скажу. Дядьков — начальник автопредприятия. А у нашего брата-водителя всегда чего-нибудь не хватает — то гаечки, то трубочки, то стеклышка... Что говорить — взаимовыгодные отношения.