(не) Признанная фениксом (СИ)

А вот это была уже угроза со стороны Светлейшего, и отец Бруно это хорошо понял. Быстро — быстро закивав, он начал вытирать вдруг проступившие на лбу капельки пота платком, что всё это время теребил в руках. Жена его тут же ухватила его за предплечье и стремительно заморгала. Кажется, она была готова разреветься вот прямо сейчас и при всех.

Мучить их мой муж больше не стал, молча развернулся и пошёл дальше.

― И что это было? ― не удержавшись, спросила.

― Криспиан Доворон — первый подозреваемый в покушениях на меня, ― совершенно спокойно, ответил Орм.

А я рот открыла. Получается, он знает, кто за всем этим стоит и ничего не делает.

― Почему ты не разберёшься с этим?

― Разберусь, как только поймаю его, а сейчас я просто подразнил его папашу. Быть может, это заставит его задуматься, что в его роду есть более достойные представители.

— Это ты сейчас про Бруно? ― продолжала удивляться.

Орм на это ничего не ответил, лишь чуть приподнял уголки губ.

Мы подходили к следующей паре.

Остальные приветствия были не такими интересными, как предыдущие два. Правда, я познакомилась ещё с парой нерадивых папаш наших непризнанных. Но к ним Орм не придирался — отделывался стандартными фразами и уходил. За всё это время я даже звука не произнесла и успела заскучать.

Чтобы развлечь себя, начала прислушиваться, о чём говоря вокруг. Но и там всё было печально. В основном только и слышно было: ― «А ты видела, какое на ней…» дальше шло описание какой — либо части наряда или украшения. Лишь однажды я услышала шепоток в сторону Кэролайн.

«Я слышала, она не просто так столько времени не появлялась в обществе: кажется, она пыталась сбежать, когда узнала, что мирэ Орм желает посвататься к ней. Поэтому отец её и запер…»

Интересные версии о её затворничестве ходят в обществе! А Кэролайн знает об этом?

Дальнейшего разговора не получилось расслышать: Светлейший, словно что — то почувствовав, отвёл меня подальше от этих дам.

Как только мы совершили полный круг по залу, уделив каждой семье внимание, королева подала знак для начала танцев.

― Ну что, всё помнишь? ― выводя меня в центр зала, тихо спросил муж.

― Надеюсь, что да, ― скрывать волнение я не собиралась, да и не вышло бы: слишком явно тряслись руки. Всё — таки это моё первое публичное выступление. Я с детства не любила быть в центре внимания, поэтому никогда не участвовала ни в каких мероприятиях. Предпочитала быть зрителем.

И почему не попросила у Ары зелья, придающего смелости? Где была моя голова?

― Не переживай так! Просто доверься: я направлю, ― вновь напомнил про доверие муж. Сил хватило, чтобы только кивнуть в ответ.

Прикрыла глаза, вспоминая выпады.

Вложила в ладонь Орма свою и начала ждать, когда заиграет музыка. Неожиданно муж приподнял мою руку, и кисть в районе печати опалило жаром.

Распахнула глаза и быстро ими захлопала. Этот негодник целовал мне руку и смотрел на меня при этом так, что внутри всё замерло. Алое пламя в его радужке плясало, разбиваясь на искры, гипнотизируя, унося из реальности. Я не могла оторвать взгляда. Где — то на задворках заиграла музыка. Муж сделал шаг ко мне, я отступила, снова шаг — отступила, ещё шаг. Чувственно коснулся мочки уха и провёл пальцем к яремной впадине. Я сделала то же самое. Невесомый поворот в воздухе, и вновь шаг, ещё шаг и ещё! Пламя в глазах, сильные руки на талии, руках, плечах. Ещё три шага, и чувствую, как мои щёки пылаю в том месте, где феникс их коснулся, а под моей ладонью горит его кожа. Снова взлёт! Провожу по его груди рукой и замираю, отчётливо слыша гулкий набат его сердцебиения. И опять взлёт и пламя в глазах! Я потерялась в этих парениях и вызывающих прикосновениях.

Но тут в зале наступила тишина, а мы стояли и смотрели друг на друга, не отрываясь, не замечая того, что творится вокруг.

Внезапно, что — то где — то грохнуло, заставляя вздрогнуть и моргнуть.

Мир тут же приобрёл чёткость.

Оказывается, это были аплодисменты. Нам аплодировали все, включая правящую пару.

― Что это было? ― шёпотом спросила, вновь взглянув на мужа.

― То, что и должно было быть ― доверие. Ты, наконец, позволила себя вести,― растянувшись в улыбке, феникс вновь поцеловал мне руку.

А мне захотелось завыть! Ох, зря, зря я согласилась на это всё…Огонёк его слишком сильно тянется к хозяину, лишая меня воли. А мне этого не надо. Совсем не надо. У него невеста, которую он похоже любит. У меня — огромные планы, на долгую и интересную жизнь. А здесь такая подстава! Это же не танец был, а прелюдия к чему — то большему. И мне, огонь меня опали, нравилось.

― Я хочу на воздух, ― сглотнув вязкую слюну, тихо произнесла, ища выход глазами. ― Здесь слишком душно.

Орм ничего не ответил, просто молча повёл меня вглубь толпы.

Через пары восхищённых поздравлений и умилений нашей парой мы оказались на свежем воздухе.

Сад встретил нас ароматом жасмина и лёгкой прохладой. Повсюду горели фонари, освещая тонкие дорожки, уходящие вглубь зелёных насаждений.

Тут и там белели ажурные беседки и скамейки, также подсвеченные коваными светильниками.