Не про заек

«В клинике, где я работаю уже несколько месяцев, на сегодня — хватит. Мы режем из дерева, выжигаем и пилим. Даже дамы, которые в жизни не держали в руках молотка, делают у меня разные маленькие скамеечки, мебелюшки, сувениры. Не знаю, насколько им будет приятно вспомнить своё пребывание в психиатрической клинике, но мне о них, за исключением “особых случаев”, вспоминать приятно и радостно. Столько скрытых талантов! Столько

172

НЕ ПРО ЗАЕК

 

гордости за них! И открытие пациентами самих себя... Я не буду нырять глубоко во всё эту психею. Но когда дедушка восьмидесяти лет начинает вдруг рисовать и радуется вовсю, или забулдыга лепит из глины так, что слёзы наворачиваются, или женщина расписывает по шёлку и дарит шарфик, или монашка малюет подобно Серафине де Сенлис — это очень трогательно!

Да и не имею права я рассказывать! Неразглашение данных о пациентах. Может быть, когда-нибудь, потом...

После занятий с пациентами я начала расписывать чудесный венгерский сундучок. Сначала вырезала специальным резцом геометрический узор, в следующий раз буду расписывать цветами.»

* * *

«Сегодня сундучок почти закончила. Стоит такой красивый на столе. В цветах, в гроздьях ягод, всё стилизовано под эгерскую роспись. Есть в Венгрии такой город — Эгер. Мы там были нынешней зимой, и в музее меня ужасно вдохновили традиционные сундучки с росписью. Там было видео — документальный фильм, в котором показывали подробно каждый шаг изготовления. А один “живой” сундук я сфотографировала. Я, конечно, всего этого из дерева делать не умею. Просто взяла в мастерской заброшенный» сундучок и расписала — это, в общем, нормальная практика. Пациенты нередко забрасывают проект на полдороги. Это ж “скорбный дом”, может на кого-то и депрессия накатить... Я стараюсь оживить эти заброшенные деревяшки. Ну и из экономии тоже. Иногда эти деревянные отказники, так и не забранные пациентами, пылятся в углу почти законченные! Стиль, в котором их начали “украшать”, мне совсем

173

Галина Хериссон

 

не по вкусу. Сколько можно плодить диснеевских героев (переведённых через кальку с компьютерной распечатки) на ядовито-розовом фоне? Впрочем, девочке, которой изначально предназначался сундучок, наверняка бы понравилось. Там было вырезано имя на крышке, рядом — котёнок с клубком, на фронтальной части — туфелька, видимо, для золушки. Правда, “дизайн” туфельки уж больно современный! Я всё это дело ошкурила, вырезала с помощью машинки новые незамысловатые узоры, перекрыла ядовито-розовый более приятным серовато-розовым цветом, который, как написано на банке, почему-то называется «Красный чай». Ну, и “подстарила”, чтобы были живописные затёртости, местами просвечивало натуральное дерево. Потом расписала, вдохновлённая эгерскими цветами, листьями, гроздьями ягод.

Но штука в том (потому и пишу так подробно), что всё-таки просвечивает бледными шрамами, пусть и совсем немного, и имя девочки — несостоявшейся хозяйки сундучка, и туфелька.

Я подумала, что вот как бы не хотелось изменить свою жизнь, всё-таки просвечивает старая карма, сколько не сажай на этом перегное садов, цветов, листьев и ягод...»

* * *

«Кроме занятий в клинике, посещения шлюзов на Сене и рассматривания уже в сотый раз местной архитектуры, в городке Буа-ле-Руа особо делать нечего, а мне до вечера тут болтаться. Хорошо, что возле вокзала есть “заведение” — нечто среднее между библиотекой, бутиком, галерейкой, приёмной и чайной. Я там посидела, полистала альбомы. Как же старые мастера умели натюрморты писать!»

174

НЕ ПРО ЗАЕК

 

* * *

«Жара страшная. Но мне нравится — лето же! Зашла в очередной раз в ту самую библиотечку, чтобы побыть в тени с кружкой чая с мятой. Альбомы все пересмотрены. Тётка одновременно и болтлива, и медлительна: вечно трещит либо по телефону, либо с посетителями, подругами, знакомыми, клиентами, пришедшими забирать свои посылки. У неё, видите ли, точка, куда некоторые компании отправляют посылки клиентам... В общем, чаю не дождёшься!

Ну наконец-то, с мятой...

Ничего не соображаю: голова мокрая от пота и мягкая от жары. Начала читать Марселя Пруста — бросила. Ну, во-первых, по-французски, а во-вторых, там начинается всё с восьмой части “В поисках потерянного времени”, а где начало — неизвестно.

Тётка работает за компьютером и громко всё комментирует. А я положила шляпку на стол и сижу с умным видом. До тренировки по айкидо ещё далеко, а сходить непременно нужно: прошлый раз пропущен. Помните, я рассказывала, как начала заниматься айкидо?