Не про заек

Как видите, рутина... Ну, хотите, расскажу про Буа-ле-Руа? Это ещё один городок-деревенька на моём пути. Они тут все очень похожи. Красиво, спокойно... Но как-то “пусто”! Все живут себе в своих прекрасных домиках с внутренними дворами и садиками. Сеют какой-нибудь редис, ну, или салат, так, для удовольствия... Всё равно ведь на воскресном, ну или там четверговом рынке покупают всё.

И приятели у меня есть в таких городках: кто из группы танцев (вы знаете, я же танцевала немного),

 

175

Галина Хериссон

 

кто знаком по совместным выставкам... Приглашают в гости. Но мне же самой обычно не добраться до их буржуазных закоулков. Гуляю, бывает, вдоль Сены. Сирень тут очень хороша! Воротики, газончики...

Хожу на пленэры. Греюсь на солнышке и иногда рисую, но больше глазею на отдыхающих.»

* * *

«Снова в Фонтенбло. Мы, “местные”, называем его уменьшительно-ласкательно — Бло.

Пришла к воде. Траву скосили уже в конце мая, можно было сесть под дерево на высохшее сено, мягкое, чуть-чуть пахнувшее пылью. Сок из свежесрезанной травы уже ушёл, унеся с собой свежий, сладкий, смолистый запах. Ветер тёплый. Стебли-выскочки дрожат. Я расстелила красное махровое покрывало, бросила сумку и подошла к воде. Опустила ноги и заболтала ими, освежёнными, как ребёнок. На мокрую кожу слетелись стрекозы — с десяток бирюзовых, переливающихся палочек. Парочка уселась прямо на косточку у большого пальца. Я посидела ещё немного, а потом улеглась на покрывало под деревом. Здесь липы ещё не расцвели. Надвинула шляпу на глаза, а подбородок пристроила на бугор сумки, в которой лежала бутылка воды, журнал и пакетик орехов. Белая майка, белая шляпа, джинсы с закатанными штанинами… Тельняшку я сняла, хоть из-под выреза майки белая незагорелая грудь вываливается. Но я лежу на животе, а соседей, сидевших на траве метрах в двадцати, стесняться нечего. Три рыбака с удочками никак не приноровятся — бродят вдоль канала, две девчонки-сплетницы, у одной волосы собраны узлом на макушке, другая — блондинка с сигаретой в изогнутом запястье. Удобно рассматривать их из-под полей шляпы! Щёку — на

176

НЕ ПРО ЗАЕК

 

подложенную ладошку. Чуть дальше — парочка влюблённых. Сидят, вплетенные друг в друга, возятся, смеются. Нос щекочет белёсая травинка. Когда шея устаёт — поворачиваюсь, смотрю на воду в зелёных и голубых рыбках-бликах, на которой качаются утки. Парень с самокатом сел, я вижу изгиб его мускулистой спины. Загорает. Кто-то время от времени шелестит по дорожке: коляска проедет, собака пробежит, бегун шаркнет кроссовками. Подружки-сплетницы улеглись на траве напротив друг дружки, а влюблённые стали кормить птиц на канале. Тут и чайки, и лебеди, и смешные водные “курицы” — чёрные, с белой острой головкой, смешно “бегают” по поверхности и высоко пищат. Тень от дерева сползла, и на её границе прыгает на одной лапе большая чёрная птица, кажется, ворона. Они неуклюжие, когда на земле.

Я натянула тельняшку (купленную тогда, в Бретани) и перевернулась на спину.»

* * *

«Степенно, размеренно, приятно. На улицах обычно ни души. Общественного транспорта, как правило, нет, все ж на машинах! Ну, вам ли не знать. Какая у вас, кстати, марка? Вы и сама живёте в таком городке с другой стороны Парижа... А я вот всё езжу из одной стороны в другую. Поездами. До-о-о-о-лго... Вот и пишу эти письма в дороге...»

* * *

«Опять, как видите, затянуло все эти лебединые каналы ряской. Фонтаны, дворцы, фонари, старинные мостовые, бутики, ученики, картины... Уже и описывать не нужно — всё по кругу. Прекрасный город. Нет любви. И снова осень.»

 

177

Галина Хериссон

 

* * *

«Контракт в клинике закончился.»

* * *

«Я ушла от Ингвара.»

 

Монплезир

«Друзья попросили пожить с котом. Помнится, жила как-то в Москве, давно. И котик был хорош... От Фонтенбло далеко. Ну и прекрасно.

Городок провинциальный, под Версалем. Если от вокзала подальше — так и вовсе лес и поле, шато и лошади — один сплошной плезир.

Ну, если не считать пары забавных инцидентов.