Не проблема, а сюжет для книги. Как научиться писать и этим изменить свою жизнь

Это было важно. Если он убил себя сразу после нашей ссоры, то это означало бы, что я два дня думала о мертвом человеке, писала электронные письма трупу. Но я уже знала истину.

Призрак мужа пришел ко мне в первую же ночь.

* * *

Убийства всегда связаны с тайнами. В них могут присутствовать секс, юмор и интрига, но если это детектив для взрослых, читатели всегда хотят увидеть труп – желательно в первой же главе. Я это знала. Это все знают. Детективы пишутся по строгим правилам – это знают все.

Но до самоубийства мужа я не понимала, что в детективах, по самой их сути, рассказывается о человеческих мотивах и предлагается решение. Неожиданно мне понадобилось и то и другое. Пару лет назад подруга дала мне почитать детектив Сью Графтон. Дочитав книгу, я отправилась в библиотеку и взяла другие ее детективы. Когда я прочитала их все, то переключилась на Тони Хиллермана. Потом настала очередь Дженет Эванович. И Уильяма Кента Крюгера. Я всегда читала очень быстро. В моей голове одна книга укладывалась за другой…

В каждом романе мрачные тайны выходили на свет.

И каждая история заканчивалась Ответами.

* * *

В Соединенных Штатах господствует культура поп-психологии. Нам прекрасно известны пять стадий горя, мы знаем, что алкоголизм – это болезнь. Мы понимаем, что главное – в общении. Нет такого человека, кто не знал бы, что мужчины с Марса, а женщины с Венеры. Но о самоубийстве нам говорят не все.

1. Если вы услышали последние слова мужа, и прозвучали они после того, как он принял решение расстаться с жизнью, они будут вечно звучать в вашей голове, громом отдаваясь в ушах. Такое происходит, когда живой человек начинает говорить, как мертвый. Голос мертвых ужасен.

2. Полицейский, который занимается этим делом, хочет только хорошего. Но ему приходится спросить вас, хотите ли вы забрать домой оружие, которым застрелился ваш муж. Если он еще новичок в своем деле, он может со смешанным чувством почтения и отвращения вслух удивиться, как человек мог выбрать для самоубийства дульнозарядное нарезное ружье. А если он еще к тому же и молод, то может передать вам очки мужа, не заметив, что на них остались следы серо-кровавого вещества.

3. Медсестра, которая будет брать у вас кровь на анализ, может и не догадываться, что привело вас в лабораторию. Она не заметит, что после шести мучительных недель вы наконец-то решились снять обручальное кольцо. Она увидит перед собой всего лишь одинокую беременную женщину, которая решила сделать анализ на ВИЧ, и это вызовет у нее отвращение.

4. Попытки справиться с горем, не имея ответов, подобны попыткам сделать фотографию всего мира, находясь внутри него.

* * *

Через три месяца после самоубийства Джея я спускалась в подвал, чтобы запустить стиральную машину. На последней ступеньке я наступила в собачью лужицу, поскользнулась и упала на спину. Прямо на ступеньки. Сильно беременная женщина лежала на прикрытом линолеумом цементе в холодной моче и смотрела в потолок. Похоже, я сильно ударилась головой, потому что никак не могла решить, что делать дальше. Помню, что чувствовала себя очень расслабленной. Все стало безразлично. В тот момент я думала только одно: «Я могу оставаться здесь вечно».

Из своей комнаты выбежала Зоя. С великолепной уникальной логикой трехлетнего ребенка («Мамочка играет лежа!»), увидев меня в таком положении, она не испугалась, а обрадовалась. Она уселась возле моей головы, скрестив ноги, и положила мою голову себе на колени. Теперь собачья моча капала с моих волос на ее колени.

– Все будет хорошо, мамочка.

До сих пор не знаю, что она хотела мне сказать. Возможно, она всего лишь повторяла то, что я твердила ей каждый день в качестве своеобразного профилактического пожелания. Она стала гладить меня по голове, как это делала я, когда она болела. И, гладя мои мокрые волосы, она напевала песенку – что-то среднее между «С днем рождения» и «Братец Жак». Вниз прибежала собака и тоже прижалась ко мне.

Так мы сидели втроем, пока я не вспомнила, как нужно двигаться.

«Все будет хорошо, мамочка».

* * *

Прежде чем решиться написать собственный детектив, я прочитала тридцать книг. Живот у меня стал огромным. Я и часу не могла провести, чтобы не вспомнить о нем. Мои мозг и сердце голодали. Я жила в конце длинной проселочной дороги, куда редко кто приезжал. Но я чувствовала, что думают люди, когда видят меня.

Беременная. Ее муж покончил с собой. Живет одна с трехлетней дочкой в сорока милях от ближайшей больницы.

Люди хотели помочь. Они беспокоились обо мне. И я несла все эти чувства в себе – все их беспокойства, всю боль, которую они пытались навязать мне, и я не могла от этого избавиться. Мне стремились помочь не только друзья и родственники, но и совершенно посторонние люди. Они не прекратили своих усилий даже после похорон. Но горе эгоистично, и я могла лишь отстраненно наблюдать за ними, продолжая переживать все в своей душе.

Работа над романом меня спасла.

* * *