Не проклинайте мужа Светом

Дерево резко тряхнуло ветками, словно сбрасывая покрывало, и только тогда непонятая защита окончательно рухнула, позволив нам как следует рассмотреть "злодея". Конопля оказалась огромной — ее центральный ствол почти не уступал в обхвате старейшим деревьям в Дубовой аллее. Наверху он растраивался, расходясь в стороны тремя одинаково толстыми ветками. А густо усыпавшие их листья, не утратив привычную форму, заметно увеличились в размерах, стали гораздо более жесткими и острыми на кончиках. Гибкие щупальца начинали расти из средней части ствола и спускались до самой земли, имитируя воздушные корни. А чуть выше в коре виднелась вертикальная щель примерно в локоть длиной, которая неожиданно приоткрылась, выдохнула в воздух целое облако древесных пылинок, от которых отчаянно закашлялись волки, и, завибрировав, породила совершенно невообразимый звук, который очень отдаленно напоминал звериное урчание.

— Уль, ты какое заклинание на нее накладывала? — осведомилась я, когда стало ясно, что конопля больше не будет ни на кого нападать.

— Обычное, — пролепетала баньши, все еще страшась приблизиться. — Для отвода глаз. Но, кажется, теперь конопля сама его накладывает и снимает, когда захочет.

— Ты ж говорила, на нас оно не подействует, — буркнул Шмуль, спускаясь пониже.

— Оно и не должно было. Может, я знаки перепутала? Было темно…

— Зато Конопелька Хелю узнала. И Мартина… гм… тоже.

Ангел нервно отодвинул в сторону настойчиво ласкающееся щупальце и кинул на фея раздраженный взгляд.

— Конечно, узнала. Кто ей орал: "слушайся мамочку", "слушайся папочку"?!

— Конопля узнала не вас, — несколько осмелела баньши. — Она узнала ваш Свет. Хель, можно мне подойти?

Я со смешком указала на столпившихся у дорожки друзей и строго посмотрела на Конопельку:

— Свои. Беречь, охранять и слушаться, как маму с папой.

— Ур-р, — выдохнула конопля, понятливо убирая в сторону щупальца, и Улька, все еще настороженно на них поглядывая, наконец-то рискнула приблизиться.

— Надо же, какая громадина… интересно, как она сюда попала?

— Сейчас узнаем. Конопелька, корешочки покажи!

Конопля немедленно выудила из-под земли длинный корень и охотно продемонстрировала всем желающим. Для такого огромного дерева он был на удивление тонким. Зато блестящим, словно его облили маслом, и невероятно гладким, поэтому умудрился не выворотить землю, а оставил после себя сравнительно небольшую, аккуратную дырку, в которую я с любопытством и заглянула.

— Кажется, я поняла, в чем дело — наша конопля прямоходячая!

— Думаешь, она сама сюда пришлепала? — почесал в затылке оракул. Но следом за мной оглядел спокойно лежащий на земле корень и кашлянул. — Наверное, да. Она тогда маленькая была — следов могло и не остаться. А потом прижилась тут, укоренилась и пошла в рост.

— Это чем же ее надо было благословить, чтоб она до такого додумалась? — Шмуль, приземлившись на мое плечо, с любопытством уставился на смирно стоящее дерево. Припомнив, что тогда наговорила в запале, я неловко отвела глаза, а фей рассудительно добавил: — Интересно, зачем она на "темных" нападала?

— Может, ей скучно стало? — предположил Йерж, осторожно, бочком, приближаясь к Ульке. — Хель, ты уверена, что оно не нападет?

Я погладила шершавое щупальце, успевшее вновь обвиться вокруг моей талии.

— Конечно. Ты ей неинтересен.

— А ты?

— А я ее кормлю, — усмехнулась я и, заметив, что мои руки потускнели, еще раз призвала Свет. — Видишь? Ей нравится.

Конопля, будто в подтверждение этих слов, довольно заурчала, протянула еще несколько щупалец, обвив меня ими, как медуза — рыбешку, и начав с невероятной скоростью поглощать мой Свет. Но гораздо больше щупалец протянулось к Мартину, так же бережно обхватив его за ноги и грудь. Ангелу, судя по мрачному выражению его лица, это не понравилось, но брыкаться и орать он не осмеливался.

— Марти, что у тебя в кармане? — заинтересовалась я, обратив внимание, что конопля настойчиво пытается забраться ему под куртку.

Ангел поморщился.

— Книга.

— Что за книга?

— Та самая, что ты у Йержа купила. Я всегда ношу ее с собой, чтобы не украли. А твое дерево, кажется, собирается ее сожрать.

— Ну-ка, покажи, — скомандовала я, подходя к Мартину. Тот снова поморщился, но послушно выудил наружу завернутую в тряпицу книгу, и конопля неожиданно заволновалась. Ее ветки дружно потянулись в сторону изрядно струхнувшего ангела, обвившие меня щупальца мигом разжались и тоже метнулись к попятившемуся мальчишке. Густая листва зашумела, а затем узкая щель на вершине основного ствола приоткрылась, и оттуда отчетливо донеслось:

— Дай!

— Все назад! — отпрыгнул в сторону Йержик, успев схватить за руку замешкавшуюся Ульку. — Мартин, пригнись! Она опасна!