Не прощаемся. «Лейтенантская проза» СВО

Свист обозначает приближение 120-миллиметровой мины. Операторы бросаются в разные стороны. Ждут. Пока мина летит, можно сдохнуть от страха.

Мина падает в сотне метров — перелет. Тут же ложатся еще три, тоже с перелетом, но заметно ближе.

— Ждем? — кричит Сергей.

— Нет! — отвечает Дима.

Они встают на ноги и бегут, не дожидаясь, пока уляжется пыль от разрывов. Рядом падают осколки. Мелкие на излете. Следующие четыре мины ложатся по тому месту, где операторы упали в начале обстрела.

Но они уже возле «Орлана». Беспилотник сел в траву аккуратно, не разбился, не опрокинулся. Лишь пропеллер намотал немного травы.

Сергей осматривает «Орлан», пока Дима, встав на колено, водит автоматом поверх травы. Осматривает позиции «немцев». То и дело бросает взгляд в небо, надеясь услышать звук коптера. Кто-то же навел на них минометы.

Со стороны наших позиций бьет пулемет. Прикрывающие операторов десантники что-то заметили. В полусотне метрах впереди слева хлопком взрывается ВОГ, через тридцать секунд еще одна граната падает справа.

— Бежим! — кричит Сергей.

Дима видит, как между ними и позициями украинцев колышется трава, кто-то идет за ними.

Пулеметная очередь вспарывает сухую землю впереди, режет траву. Дима забрасывает автомат Сергея на левое плечо. Напарник поднимает «Орлан», прижимает фюзеляж к груди. Складывать трехметровые крылья некогда. Сергей бежит к позициям десантников прямо через поле, не петляя и не пригибаясь. Дима бежит следом.

По ним стреляют, но не снайпер.

— Живьем хотели взять! Хрен вам!

Далеко за украинскими позициями Дима слышит рев танкового двигателя. «Немцы» начинают новую атаку. Теперь им не до сбежавших десантников.

«Аляска» же сейчас слепой! — тревожит Диму укол совести. Пот застит глаза, но утереться некогда. Лишь берцы громыхают по выжженной солнцем сухой земле. В десяти метрах от желтеющих брустверов свежих окопов вражеская минометная батарея берет их в вилку, два взрыва слева-справа… И…

Сергей и Дима ныряют в пустой капонир для БМД, слегка прикрытый масксетью.

Сергей прямо тут начинает ковырять отверткой крышку заглохшего двигателя.

— Починишь?

— Да, — отвечает Сергей. — Топливо!

Канистра стоит в блиндаже у самого полога в ППУ, Дима хватает канистру и кричит «Аляске»:

— Сейчас запустим «птичку», товарищ полковник!

— «Миллениал» — шустрый! — хвалит «Проза» лейтенанта Диму.

— Как вы сказали? — не понимает «Аляска».

— Миллениалы — поколение родившихся на рубеже веков. Иксы, игреки, зеты. Теория поколений. Я, к примеру, поколение икс. Считается, что у поколения зет иные ценности, модели поведения, они предпочитают тексту картинки и так далее.

«Аляска» смотрит на «Прозу» со скепсисом.

— Так вот, — не унимается «Проза», — в наше время доблесть перестала быть мужской добродетелью. Интересно, как поколения мальчишек, воспитанных по-разному, в разное время на разных фильмах, оказываются на войне и демонстрируют чудеса мужества. Ведь доблесть больше не является нравственной ценностью в американских соцсетях и сериалах.

— Все это наносное, — говорит «Аляска», — навязанная интернетом мишура. В экстремальной ситуации все поколения ведут себя одинаково. И иксы, и игреки. Все грани стираются. И доблесть снова востребована!

* * *

В четырнадцать пятнадцать на экране ноутбука видно, как оставшиеся два наших танка занимают позиции по обе стороны лесопосадки. Левый пятится.

— Что за… — вспыхивает «Аляска».

— Командир, пушку заклинило! — сообщает командир танка в эфир, пренебрегая позывными.

У 704-го полка остается один танк, из приданных накануне украинского наступления. «Орлан» теряет танк из виду. Зато хорошо видна вторая лесопосадка, которая тянется почти перпендикулярно нашим позициям. Почти, но не перпендикулярно. Прикрываясь деревьями по ту сторону лесопосадки, идет колонна. С земли ее не видно.

— «Кластер»», я — «Аляска!» Впереди тебя колонна бронетехники! Сейчас появятся. Как понял? Прием!

— «Аляска»! Я — «Кластер», да! — голос танкиста приглушенный.

Польский головной Т-72 уходит в сторону и останавливается. М-113 друг за другом ныряют в просвет среди деревьев и оказываются по нашу сторону лесопосадки. Одна, две, три, четыре. Первая рывком идет вперед, выстраиваясь крайней в строй фронта. Танковый снаряд чертит белесую полосу по траве в ее сторону. Мимо!

Еще рывок, и М-113, пройдя едва сто метров, вспыхивает. Экипаж второго бронетранспортера не понял, откуда по ним стреляют, разгоняется и замирает у борта горящего собрата. Но тщетно. Третий танковый выстрел, и вот оба М-113 горят рядышком.

Третий маневрирует туда-сюда, четвертый обращается в бегство. Новый снаряд втыкается в третий М-113. Ни операторы «Орлана», ни танкисты ничего не видят из-за дыма горящей бронетехники. Оператор уводит беспилотник вдоль фронта направо. У соседней лесопосадки в сторону русских позиций движется еще одна колонна бронетехники. Танков здесь побольше, чем в первой. Танки идут вперед.

— «Кластер», я — «Аляска», у тебя справа еще одна колонна, прием.

«Аляска», не дожидаясь ответа, набирает на клавиатуре рации код частоты.