Не проси ее петь о любви

Когда сзади с неприятным скрипом закрылась дверь, закрывая от любопытных взглядов официанток и трактирщицы Илви и Рауля, волшебница выдохнула с облегчением. Даже на приеме, когда ее и других дебютанток представляли императору, было не так страшно.

– Что случилось? – будничным тоном спросил Раульфан, словно отдавал дань вежливости, не более.

– Чувствую себя фарфоровой статуэткой на витрине в посудной лавке. Все пялятся, но никому до меня дела толком нет, – пожав плечами, ответила Илавин.

– Вот оно что, – протянул Рауль, подал ей руку и повел вперед по улице. – Странные у тебя сравнения, Лави.

– А чего ты ждал после того, что происходит в моей жизни?! – возмутилась волшебница.

– Ну как минимум ассоциации с марионеткой. А то фарфоровая кукла холодная и неподвижная. Знаешь ли, мало хорошего…

– Да какая разница, что там, что там… все равно не решаешь и выполняешь указания сверху. Так себе жизнь. Да и жизнь ли вообще?

– Ну что ты за ходячее уныние? Где ты следуешь чужим планам? Ты вышла за выбранного отцом человека? Или, может быть, пляшешь под дудку моей матери? Нет! Просто тебе так надо себя пожалеть, что ты цепляешься за любую возможность. Почему ты не можешь просто жить и радоваться?

– Потому что сейчас я девица с образованием, но без прав? Знаешь… есть одна древняя легенда. В ней говорится, что мага лишают голоса боги. В наказание. Я часто думала об этом, ворочалась в постели, пытаясь заснуть. Что, если я действительно в чем-то виновата перед божествами? – задумчиво спросила скорее саму себя, а не мужа, Илви.

– А что, есть основания предполагать такое? – удивленно приподнял бровь Рауль, требуя продолжения.

– Ну вроде как я не очень религиозна. Не молюсь, в церкви не хожу, заветы не исполняю…

– Это не делает тебя тем человеком, которого надо покарать, Лави. Лучше честно признавать, что тебе это не интересно, чем лживо ходить в храмы и строить из себя добропорядочную девочку. Мне кажется, боги за искренность, так или иначе. Они такие же живые, как и мы с тобой, просто более могущественные…

– Хватит, – оборвала его Илви. – У каждого человека будет своя теория. Какие-то будут ближе к священным текстам, какие-то дальше. Не хочу это слушать. Когда мы выберемся из этих… трущоб?

Илавин недовольно сморщила носик и как самая настоящая леди брезгливо поджала губы, высказывая свое отношение к окружающим ее строениям. Раульфану оставалось только устало вздохнуть и молча вести ее дальше, не обращая внимания на недовольное фырчание.

Наконец они миновали рабочий квартал и оказались на небольшой уютной торговой улочке. Илавин тут же приосанилась, заправила за ухо непослушную прядь и принялась оглядываться в поисках развлечений. Идти на колесо не хотелось совершенно. К тому же, небо постепенно затягивали тяжелые серые облака, обещавшие ветер и, возможно, дождь. А по осени дождь редко бывает теплым, даже под куполом Валандрии станет прохладнее. Так что удовольствие обещало стать сомнительным.

– Пойдем быстрее, а то скоро обед. Подтянутся рабочие… будем долго в очереди стоять, – Раульфан схватил ее за запястье и потащил за собой.

Илви тоскливым взглядом провожала витрины магазинов с готовыми платьями, смотрела на изящные украшения, сверкающие за укрепленным магией стеклом, и готова была откусить себе язык, чтобы не ляпнуть лишнего еще раз. Иногда лучше промолчать, чем потом долго разгребать последствия!

– А ну-ка выше нос! Это прекрасный день, Лави!

– Слушай, ну хватит уже. Я творю беспредел. Вместо того чтобы лететь с тобой сюда… Кстати, еще не факт, что это не часть плана твоей матушки. Вы все-таки родственники, может быть, сговорились! Так вот, вместо того, чтобы прогуливаться по улочкам Валандрии, мне следовало просто пойти на занятия.

– И что бы ты там сегодня делала, а, Лави? У тебя сегодня три практических по плану. Если ты найдешь мне хоть одно достойное занятие для безголосого мага на практике…

– Какая разница есть голос или нет на паре по составлению новых заклинаний? Голос – это инструмент воспроизведения, а вот создаются заклинания мозгом! Ничто не мешает мне тренироваться просчитывать эффект!

– Ага. И покажешь ты преподавателю только выкладки. А эффект кто-то другой будет демонстрировать. Не смеши меня, у тебя нет друзей, которые оказали бы такую услугу.

– С чего ты взял? – возмутилась Илавин, вырвала руку и затормозила.

Произнесенная мужем фраза ударила больнее ножа. Волшебница понимала, что он прав, но признавать не хотела. Ей срочно нужно было стребовать с Раульфана опровержение его жестоких слов.