Не проси моей любви

— И где же мы будем искать этого четвертого? — поинтересовалась Нора.

Герман пожал плечами. Взгляд его блуждал по поверхности озера. Вот невдалеке плеснула рыба…

— Не знаю, Нора. Посмотрим как пойдут дела.

— Интересно, найдут ли тех двоих, которые были с Андреем.

— Их ищут многие, — холодно улыбнулся Леонид. — И в конце концов найдут. Вопрос в том, кто первый.

Некоторое время они разглядывали друг друга.

— Что? — спросил никонец Леонид, понизив голос и стерев улыбку с лица.

Сказать ему? Что иногда он кажется ей незнакомцем. Чужим человеком и даже вовсе не человеком. Сейчас еще светло, но в сумерках его лицо — неподвижное и прекрасное — напоминает алебастровую маску.

Лик ангела? Может быть… При том, что ангел этот, ни на миг не утратив своей несравненной красоты, без колебаний пустил пулю в голову человеку, причем не первый раз. Пусть не очень хорошему человеку, но сути деяния это не меняет.

— Я вспомнила тот день на Анзере, Леня.

— Ну? — Серые глаза его слегка потемнели, словно на них набежала грозовая тучка. — Продолжай.

— Ты был так же хорош тогда.

— О господи. — Он растерянно моргнул и затем рассмеялся, в изнеможении прикрыв лицо козырьком ладони. — Нора, ну ты даешь! Ты самая потрясающая женщина из всех, кого я знаю.

— Правда?

— Да.

— Врун ты!

— Зачем тогда спрашиваешь, раз не веришь?

Эта беззаботная болтовня вернула ей хорошее настроение.

— И все же я хотела бы узнать, каким образом будут решены наши проблемы. Неужели нам больше никто ничего не расскажет? Например, Александр. Как вы думаете, мы с ним еще увидимся?

— Не сомневаюсь, — пробормотал Герман.

— Ах, да. Он же заполучил тебя в помощники.

— В какие еще помощники? — удивился Леонид.

— О, так ты ничего не знаешь? — Нора посмотрела на Германа, но тот сидел спокойно, по-прежнему глядя на воду, и вроде бы не собирался протестовать. — Александр взял с него слово, что они вместе будут обходить «места силы». Потому что в голове у Германа есть такая особая штука, которой нет у Александра. Такая, ну… все мы видели, как она работает. Правда, что она собой представляет, лично мне непонятно до сих пор. — Она запнулась. Кое-что пришло ей в голову. — Э-э… послушайте. Может, Александр и есть тот самый четвертый? Правда, мужчина.

— Ну и что?

Похоже, ее предположение всерьез заинтересовало Леонида.

— Я первым делом подумала про женщину. Два мужчина, две женщины, вот и четверица.

— Нет, Нора, наша задача ведь не разбиться на парочки, а, соединив силу, как ты говоришь, образовать идеальную полноту.

— Если это Александр, мы поймем?

— Конечно. Герман первый поймет. Он самый сильный из всех нас.

Он самый жесткий из вашей компании. Жесткий и резкий.

Так сказал Александр. Он сказал, она запомнила. Поначалу самым жестким и резким ей казался доктор Шадрин, но история с Региной Новак убедила ее в том, что это не так.

— Значит, скоро, — прошептала она.

Повернув голову, Герман взглянул ей в глаза, и ее окатило хризолитовым огнем, что всегда свидетельствовало о крайней степени его психического возбуждения.

— Да, моя дорогая, да. Скоро. Ты ведь уже поняла, что скучать на Соловецком архипелаге тебе не придется?

— Нам не придется, — поправила Нора.

— Нам.

Он протянул руку, и она вложила в нее свою. Леонид накрыл их руки своей ладонью, сжал сильными мозолистыми пальцами, которые совершенно не вязались с его благородной внешностью.

— Помнишь, что я сказал тебе, Нора?

Вместо того, чтобы процветать в столице…

— Помню.

— Хорошо.

…врешь полиции и трахаешься с парнем, меньше всего думающем об устроенной семейной жизни…

— Хорошо? — Она фыркнула от смеха. — Да неужели?

…с ним на пару ты видишь и слышишь странное, не сомневаешься в существовании других измерений и дыр в ткани мироздания…

— Да.

И деревья, растущие вокруг озера, согласно покивали зелеными верхушками: да-да, будь уверена, дорогая, это хорошо для тебя.

И опять она решила поверить Тому, чего не могла понять.