Не просто о любви

Первые сигналы боли застали ее на пляже, куда туристка выползла наконец, когда солнце уже стояло высоко в небе и отельный завтрак подходил к концу.

Изможденная вчерашним приключением, несчастная решила, что хорошая порция еды сможет подкрепить ее силы. Но не тут-то было. Первые раскаты грома возвестили о приближающейся буре. Олеся круто развернулась прямо перед дверью ресторана и подалась в пляжный бар с отчаянной мыслью выпить коньяка, который, как известно, расширяет сосуды. Но бар, к ее разочарованию, был закрыт. Стулья, прислоненные к столам, и отсутствие бармена наглядно свидетельствовали об этом. Приунывшая страдалица решила, что этот день ее отпуска не задался с самого начала.

– Что это с тобой? – спросил Алекс, заставший подругу на пляже в обществе сломанного шезлонга и покосившегося зонтика. Он поглядел на Олесю, корчившуюся под солнечными лучами, с подозрением. – Вампирская ломка?

– Ага, – выдавила она из себя, – мигрень называется. Мне лучше принять горизонтальное положение, иначе ты меня будешь на скорой увозить.

Они сели на берегу, прямо на песке, в тени длинной пристройки какого-то подсобного помещения.

– Чем это воняет? – с ненавистью спросила Олеся, хватаясь за виски.

– Пиццей. Мы у итальянского ресторана.

– Пиццей? А ты ничего не путаешь? Ненавижу итальянские рестораны.

– И давно это с тобой?

– С тех пор как голова заболела, – ответила она чуть слышно.

– Я имею в виду мигрень, – спросил Алекс, прикуривая сигарету.

Олеся покосилась на него с отвращением.

– Ты это специально?

– Что? – Алекс удивленно поднял брови.

– Куришь специально? Чтоб меня прямо тут вывернуло? Прямо на тебя?

– Извини, я думал, мигрень – это такое дамское развлечение, чтобы парней динамить.

Алекс затушил сигарету и с сочувствием поглядел на подругу.

– Ага, конечно. Я лучше пойду, – сказала та и, стараясь не расплескать боль, медленно потащилась прочь по направлению к бунгало. Больше всего на свете ей хотелось стянуть голову резиновым жгутом. Но это было еще не все. Боль гнездилась где-то в шее, поднималась к затылку и чугунным ядром дробила череп с левой стороны виска. Руки и ноги Олеси похолодели, а от лица отлила кровь. Следовало немедленно добраться до аптечки, где в плотной обертке хранились заветные таблетки.

Питьевой воды в номере не оказалось. Олеся с ужасом огляделась вокруг. Счет пошел на минуты, а у нее нет жидкости, чтобы принять лекарство. Давясь, она проглотила сразу две капсулы, засунув их в пересохший рот, и со стоном упала на кровать.

Вентилятор вяло жужжал в полумраке Олесиного номера, размешивая влажную духоту тропического смузи. Сквозь закрытые ставни ее резали острые солнечные кинжалы. Неподалеку раздавались веселый смех, топот босых детских ног по помосту, чья-то речь. Люди приходили и уходили, хлопали дверями, переговаривались на разные голоса, свистели и скрипели. Как же Олеся их ненавидела!

Отпуск был испорчен. А всему виной этот мальчишка! Олеся в этом ни минуты не сомневалась. И почему он не может просто оставить ее в покое. Столько переживаний за два дня! Так активно она не проживала еще ни один свой уик-энд. Нет, что ни говори, а годы берут свое. Здоровье уже не то. Вот и проклятая мигрень наверняка привязалась к ней не случайно. Солнце, алкоголь, вынужденная вчерашняя голодовка и бесконечные тревоги, и все это вместо мирной акклиматизации где-нибудь в шезлонге в тенечке у бассейна.

От подобных мыслей Олесю еще больше затошнило. Она представила себя эдакой старой калошей, вяло влачащей отпуск на фоне радостно оживленной тусовки. Тут даже настоящие буржуйские пенсионеры, активно снующие вдоль и поперек отеля, могли бы дать ей фору. И откуда только энергия у этих доходяг?!

Она застонала и перевернулась на другой бок, маниакально зарываясь головой в подушки. Таблетки помогали слабо. Видимо, радиус их действия был ограничен строго Российской Федерацией. Ну в крайнем случае – Беларусью.

Можно было попробовать заснуть, что при ее тяжелой голове не так уж сложно, но боль высасывала мозг и во сне. Скрыться от нее не было никакой возможности.

Бедная страдалица потеряла счет времени. В ее затуманенном сознании возникали проекты один фантастичнее другого. Например, пойти к Милке и попросить у нее какой-нибудь отравы, вроде цианистого калия, чтоб уж без долгих мучений, или дотащиться до отельного медпункта и попинать испуганную медсестричку бронзового цвета. Но и тот и другой план требовали перемещений, а это было не под силу ослабевшей Олесе, приходилось довольствоваться мечтами. Она уже начала подремывать, как вдруг прямо в воспаленный мозжечок ударил громкий стук. Кто-то ломился в номер. Превозмогая тошноту, она сползла с кровати и поплелась открывать.

На пороге стояла улыбающаяся шоколадная женщина в белоснежном переднике и с огромным пылесосом в цепкой лапке. С минуту Олеся просто тупо смотрела на ее ровные, словно искусственные, зубы. «Хауз кипинг!» – догадалась смышленая туристка и закрыла перед носом горничной дверь.