Не просто о любви

Но сервис оказался настойчивее: стук тут же повторился. Олеся снова открыла и, криво улыбаясь из-за невыносимой ломоты в висках, жестами попыталась объяснить уборщице, что не нуждается в ее услугах. Уборщица посмотрела на нее еще внимательнее и сказала на чистом русском языке:

– Вообще-то я доктор.

Тут Олеся почувствовала себя совсем плохо и пропустила незваную помощь внутрь.

Пылесос на поверку оказался медицинским чемоданчиком, а белый фартук – халатом.

– Что случилось? – строго спросила незнакомка и достала из глубин своего саквояжа разные загадочные приспособления, пугающе поблескивающие никелем.

Олеся промычала нечто невразумительное.

Врач ловко измерила давление, поглядела зрачки, посчитала пульс и в конечном итоге вкатила страдалице солидную дозу загадочного обезболивающего, названием которого Олеся даже не успела поинтересоваться. Она была уверена, что лекарство не подействует, потому что дома при схожих обстоятельствах ей помогали лишь определенные препараты, работающие активно, как она выяснила теперь, только в пределах родины.

Но, вопреки ее мрачным прогнозам, боль начала быстро отступать, как морская волна во время отлива, и посвежевшая Олеся смогла наконец перевести дух. Впервые за этот злосчастный день. Зрение снова обрело четкость, в ушах перестала гудеть паническая сирена.

Она пришла в себя настолько, что даже могла уже интересоваться чем-то еще, кроме своей головной боли.

– Вы русская? – спросила она докторшу, когда та быстро собирала назад свои пожитки, складывая их в волшебный сундук.

– Почти, – ответила врачиха, – татарка.

– А я вас приняла за местную, – хихикнула Олеся, с восторгом ощущая, что может смеяться и даже поворачивать шею.

– А я и есть местная, – заявила гостья, решительно захлопывая крышку, – местная татарка.

– Подождите, – поперхнулась Олеся вдруг, – а денег вы с меня разве не возьмете? Я не успела позвонить в страховую.

– Обязательно возьму, если еще раз примете меня за обслугу, – фыркнула докторша и гордо удалилась, оставив после себя парочку пустых ампул в ведре для мусора.

Олеся блаженно откинулась на кровати, разбросав руки в разные стороны. В мозгу царила восхитительная легкость. Было так хорошо, что даже потянуло на приключения.

Когда она выкатилась из бунгало в широкий мир, Алекса, как назло, нигде не было видно.

Она прогулялась по пляжу туда-сюда, поиграла вместе с другими отдыхающими в бочу, от нечего делать посетила парочку отельных киосков, где накупила кучу сувениров для Ваньки, включая дивный кораблик, сделанный из скорлупы кокосового ореха, и в блаженной лени уселась в открытом холле гостиницы на мягком повидавшем виды диване.

В Москве утро еще только начиналось, а здесь дело близилось к обеду. Запахи еды уже не вызывали рвотных рефлексов, и Олеся ощутила здоровый голод. Пока она выбирала, в какой из пяти местных ресторанов ей податься, неожиданно вдалеке на песчаной кромке отельной резиденции она углядела Соколовых. Супруги о чем-то ожесточенно спорили, вернее, это Милка, как обычно, отчитывала благоверного, не стесняясь использовать ненормативную лексику. Виктор и на этот раз был сдержаннее жены, но, в конце концов не выдержав, махнул рукой и быстро пошел прочь от мадам Соколовой.

– Привет, – окликнула Олеся подругу, – что случилось?

Утомленная солнцем, Людмила вползла под навес. Длинный цветастый сарафан на ней тоже выглядел усталым. Русые Милкины волосы выгоревшими прядями хаотично спускались на лоб и щеки. Олеся поймала ее расстроенный взгляд.

– Да, блин, зараза, все деньги вчера продул, – сказала Соколова и обреченно плюхнулась рядом с Олесей, вытянув вперед песчаные ноги в сандалиях.

– Виктор? – удивилась Олеся.

– А кто ж еще? Козел этот, конечно, больше некому! И заметь, все выиграли, кроме него.

– Продул во что? – еще больше удивилась подруга.

– В покер.

– В карты?! – ужаснулась Олеся.

– Ну не в автоматы же! Были бы, продулся бы и в них.

– Пипец! – отреагировала собеседница, сострадательно глядя на Милку. – Где он покер-то здесь нашел?

– Играют! – обреченно протянула та.

– И много проиграл?

– Пятьсот евро.

Олеся присвистнула. Она догадывалась, что это как минимум половина Милкиного бюджета. Для нее, Олеси, сумма была не смертельная, она могла бы, если б захотела, потратить на свои удовольствия и больше, гораздо больше, но, зная соколовский скудный паек, Олеся вполне представляла себе Милкино разочарование.

– Не расстраивайся, – сказала она, – если что, я дам. Не проблема.

– Спасибо, – кивнула Людмила и жалобно всхлипнула, – но ты подумай, какой урод! Зачем садиться играть, если не умеешь!

– Тебя что больше огорчает: что он играл или что не выиграл?

– И то и другое. Хотя больше, что не выиграл.

Олеся весело хмыкнула.

– Я так и думала.

– Да хрен бы с ним. Пойдем пропустим по коктейльчику. Спасибо, что бесплатно, – махнула рукой мадам Соколова.

Олесе всегда нравилась ее способность быстро переключаться с неприятных тем на позитивные.