Не просыпайся

Двое мужчин вошли в квартиру и остановились, осматривая скудную и аккуратную обстановку. Почти такую же безупречную, какой она запомнилась Грегу по последнему посещению. Никакой разбросанной по полу обуви или вороха газет на столике. Если в других комнатах такой же порядок, то неудивительно, что его ребята так быстро смылись. Обыск здесь не представлял никаких трудностей.

Единственной вещью, нарушавшей порядок, была большая частично распакованная картина, лежавшая поверх пузырчатой упаковки на одном из кожаных диванов. Рядом пристроилась узкая картонная коробка. На картине была изображена обнаженная женщина, лежащая на кровати, с оголенной грудью. Ее руки напряженно тянули красный шарф, который держал выходивший из комнаты мужчина – похоже, она пыталась затащить любовника обратно в комнату. Цвета были сочными, дерзкими и яркими. Отец Алекс склонился к картине, пристально разглядывая ее.

– Нет ничего нового в том, что лучшего из людей ложно обвиняют в тягчайшем грехе те, кто сами погрязли в тяжких пороках.

– Суть сюжета? – спросил Грег, понятия не имевший, к чему он это сказал.

– Книга Бытия, глава тридцать девять.

– Мистер Тейлор, вы увлекаетесь религией? – удивленно спросил Тёрнер.

– Нет. Просто интересуюсь искусством. Это современная версия «Жены Потифара». Ее интриги как раз и описаны в той самой тридцать девятой главе. Правда, есть несколько версий, но, по сути, все они рассказывают одну и ту же историю.

– Что за история?

– Властная женщина обвиняет своего раба в изнасиловании. Иосиф преданно служил своему господину, а его жена попыталась соблазнить его и затащить в свою постель. И получив отказ, она наговорила мужу, будто он изнасиловал ее. Тогда Иосифа бросили в тюрьму.

Грег пригляделся к яркой картине, а потом, действуя по наитию, позвонил Натану Беллу. Ему повезло: в регистратуре сказали, что тот как раз заступил на дежурство. Услышав в телефоне голос врача, инспектор сразу перешел к делу:

– Натан, это Грег Тёрнер. В тот вечер, когда вы зашли навестить Алекс, была ли на одном из диванов картина?

– Да, ее только что доставили, – мгновенно ответил доктор, хотя его голос звучал отчужденно. – Она еще даже не успела до конца распаковать ее. А в чем дело?

– А она не говорила, сама ли ее купила, или кто-то прислал картину?

– Нет, вроде бы не говорила. А что? Это важно?

Грег и сам не знал. Знал он только, что история, изображенная на картине, вызвала у него тревогу. Чего ради Алекс покупать себе подобную картину, особенно ввиду того, в чем она обвинила Оливера Райана?

Из телефона донесся вздох, и Натан Белл вновь заговорил:

– Вспомнил! Она сказала, что это подарок. Я спросил, не от ее ли старого приятеля, а она ответила отрицательно. Но это точно подарок… Так она и сказала мне.

Отец Алекс Тейлор с надеждой смотрел на полицейского, но тот пока ничем не мог порадовать его. Осознавая, что его слышит не только Натан, он сдержанно произнес:

– А вы помните тот больничный подвал, который мы не успели обыскать?

– Да, конечно.

– Можете ли вы встретиться со мной там?

– Да. Дайте мне часок, чтобы подыскать замену, а потом можем встретиться в приемном покое.

Грег повернулся к Джону:

– Сейчас я должен попросить вас уйти, поскольку и сам должен отправиться в участок.

– Мне не важно, куда вы отправляетесь, – кивнув, заметил мужчина, – пока вы следуете в правильном направлении.

Но Тёрнер не знал пока, какое направление правильное. Возможно, это всего лишь тупиковая версия, и он не мог строить надежды на песке, сознавая, как легко они могут рухнуть. Вероятно, у них нет ни малейшего шанса найти в данном случае новую зацепку, но попытаться надо.

Выходя из квартиры, инспектор дал констеблю задание связаться с художественной галереей, из которой прислали эту картину, выяснить, кто купил ее, и потом немедленно доложить ему.

Глава 52

Занимаясь приготовлением соуса, Мэгги Филдинг вдруг осознала свою ошибку. Размышления о Рождестве и купленных подарках пробудили воспоминания. Увы, она оставила улику, способную связать ее с Тейлор. Если они устроили обыск в квартире Алекс и обнаружили присланную ею, Мэгги, рождественскую открытку, то могли прийти к заключению, что речь там идет о той самой картине, хотя она и не подписалась.

Подобные мелкие ошибки могли уличить ее.

Особенно учитывая, как много она натворила. Убийство Эми Эббот оказалось непростой задачей. Когда медсестра пришла в себя, привязанная к операционному столу, первоначальный план – убить ее и заморозить – изменился. Если подольше подержать ее в живых, это может стать очередным ходом в деле уничтожения Алекс Тейлор. Но как же сложно было несколько дней поддерживать в Эббот жизнь! Когда ее крики становились слишком громкими, Мэгги заклеивала ей рот скотчем. Она не боялась, что крик могут услышать, просто сами вопли начинали сводить ее с ума.

В конце концов Эми впала в бредовое состояние, и ввиду надвигающейся смерти Мэгги просто бросила ее на территории больницы. Даже в самых необузданных фантазиях она не могла предвидеть, что эта медсестра еще способна что-то сказать.