Не провоцируй босса, опасно!

– Да вот хочу морально подготовиться.

– Мужайтесь! Много!

***

Влетаю в роддом, там уже Глеб и Ромка. Мальчишка ходит из угла в угол и не может успокоиться.

– Ты как? – обращаюсь к сыну.

– Папа, я так переживаю за маму! – рвано выдохнул он и обнял меня, словно ища поддержки. Я в шоке, он меня папой назвал.

Похлопал его по плечу, чтобы успокоить. Тут Глеб влез:

– Всё будет хорошо, а сейчас отпусти отца, ему Даниила нужно встречать. – И уже мне: – Что стоишь? Бегом переодеваться и мухой к жене. Поверь, ты сейчас ей нужен как никогда.

Мне дважды повторять не нужно, сорвался с места, как ненормальный. Когда зашёл в родовую, моя уже вся взмокала. Врач же – Валентина Степановна – в своей язвительной манере «подбадривала»:

– А ты как думала? От такого бугая родить – не баран чихнул. Тут потрудиться нужно. Но пока всё хорошо…

Стон жены – и я срываюсь с места. Увидев меня, она немного успокоилась.

– Солнечная… давай вместе…

Я подошёл со спины и положил поверх её рук свои.

– Давай, лучезарная наша, тужься, – дала команду врач.

И моя начала… Не то что бы от меня была реальная помощь, но Глеб прав – я был нужен ей. Она знала, что муж рядом, и это придавало ей сил. Я же в душе сожалел, что больше ничего не могу сделать, чтобы облегчить ей боль. А то, что мой женщине больно, я чувствовал каждой клеточкой.

Наконец с пятого раза дело пошло – показалась головка нашего сына. А там последний рывок – и Даниил заорал во всю мощь лёгких. Когда его положили маме на живот, я, мягко сказать, охренел – как она смогла сама родить такого богатыря?!

– Солнечная, спасибо.

Целую её в губы. Хочется плакать от счастья. А жена не сдерживается, плачет и смеётся, ей можно, она женщина. А у нас, мужчин, свои заморочки, нам не положено. Смотрю и не могу поверить, что стал настоящим отцом.

– Соня, даже не знаю, что тебе подарить за сына! – единственное, что смог сейчас сказать.

Слов не было, как и нормальных мыслей, меня переполняли эмоции. Я – отец! У меня два сына!

– Подари мне дочь!

– Только через два с половиной года! – слышим возмущённый ответ нашего врача.

***

Вышел из родовой, всё ещё находясь под впечатлением, сердце до сих пор колотилось, отдаваясь гулким эхом в ушах. Перевёл взгляд на сына – он, затаив дыхание, уставился на меня в ожидании новостей. А я словно разучился говорить. В горле образовался ком, вот не могу выдавить ни слова, и всё тут. Ромка кинулся мне навстречу и, схватив меня за руку, с мольбой смотря мне в глаза, затараторил:

– Как там мама? Как ребёнок? С ними всё хорошо? – И уже тише дрогнувшим голосом: – Па, не молчи…

Сильнее дёрнул меня за руку.

– Кх… – Проглотил предательский ком и охрипшим от волнения голосом попытался успокоить мальца: – Всё хорошо с мамой, и с братиком твоим тоже. – И тут чувствую, что в глазах защипало. Всё-таки эмоции взяли верх! У меня сегодня самый замечательный день: старший сын отцом назвал, а солнечную – мамой, и Данька родился. Как тут не разрыдаться от счастья?!

– Папа, ты чего плачешь, если всё хорошо?! – заволновался Ромка. Не понимает малец, какой у меня сейчас в душе фейерверк эмоций: хочется одновременно плакать и смеяться от счастья. А ещё Бога благодарить за жену и сыновей.

– Он не плачет, это ему пылинки в глаза попали, – пришёл на выручку мне Глеб. – У меня самого так же было, когда пришёл на дочку посмотреть. – Друг посмотрел на меня и, тепло улыбаясь, похлопал по плечу. – Поздравляю с ещё одним сыном.

– А почему мне эта пыль в глаза не попала, а только вам с папой? – дёргая уже его за рукав, решил выяснить Ромка, что эта за пыль такая.

– Она только на мужчин, что стали отцами, так действует … – хохотнул друг, подмигивая мне.

– Дядя Глеб, вы опять пошутили, да?

– Конечно пошутил, – подмигнул он уже сыну. А затем, подняв многозначительно палец кверху, продолжил разглагольствовать: – Это, Ромка, скупые слёзы счастья настоящих мужчин. Так что можешь и ты дать слабину, мы никому не расскажем.

– Не-е, я воздержусь, – отмахнулся он. И тут же добавил весомый аргумент: – Тем более я ещё не мужчина.

После его ответа мы с Глебом рассмеялись в голос. Слов-то каких умных уже набрался… «воздержусь»!

– Тогда мы тебя прикроем, когда ты станешь отцом. А пока никому не говори, что мы с твоим папой слезу пустили, сам понимаешь – авторитет нам никак ронять нельзя.

Сын эти слова принял на веру и клятвенно пообещал никому не рассказывать о нашей временной «слабости». Когда я приехал домой, пошёл сразу в кухню, потому что очень захотелось чего-нибудь выпить, во рту была сушь, как в пустыне. Но стоило подойти к ней, как я тут же понял – что-то тут не так. Уж больно мама суетилась.

– Сынок, ты шёл бы в зал, я за тобой поухаживаю, ты же устал, перенервничал… – начала она меня выталкивать наглым образом из моей же кухни, и глаза при этом так подозрительно бегают.

Ну, точно что-то натворила!

– Мама, не я рожал, так что успокойся – твой сын полон сил и бодр.