Не пугай ежа голым задом

– Меленький экземпляр! – пренебрежительно сказал Славка.

– Лично мне так не кажется, – заметил я.

– У страха глаза велики, – небрежно отмахнулся мой однокашник, прикрепляя к концу штанги приличных размеров шприц с транквилизатором.

– А подействует? – засомневался я.

– Увидишь! – многозначительно пообещал Славка и ловко всадил шприц в крокодила.

Этот гад дернулся и одним рывком оказался уже в кустах, но тут путь ему преградил забор, и он замер. Я перекрыл уже ненужную воду и приготовился ждать, но не прошло и пары минут, как Славка авторитетно заявил:

– Клиент готов, можно брать!

– Так быстро? – недоверчиво спросил я.

– А ты пойди и сам посмотри!

– Только после вас! – предупредительно сказал я и сделал руками приглашающий жест.

– Погубит тебя недоверие, Сашка! – осуждающе проговорил Славка и пошел в кусты, а потом велел: – Сумку принеси, что я возле калитки оставил!

Я быстро сбегал за сумкой, в которой оказались толстые крепкие веревки и большой прочный мешок.

– Этап завершающий – упаковка! – провозгласил Славка.

Мы с ним – да-да, я тоже осмелел при виде неподвижной твари! – сначала замотали рептилии морду веревкой так, что были видны одни глаза, а потом не менее старательно связали лапы. Затем мы засунули крокодила в мешок и оттащили в багажник машины Славки.

– Ну вот и все! – сказал в заключение он. – С тебя причитается!

– Самой собой! – радостно воскликнул я и попросил: – Только ты уж оформи этого гада у себя в зоопарке так, чтобы никто не знал, откуда он.

– Не волнуйся! Все будет тип-топ! – заверил меня Славка и уехал.

Я вернулся на участок Афонина и грустно посмотрел на землю, залитую и пропитанную водой так, что в ней ноги вязли. Это нужно было как-то объяснить, и я, недолго думая, отсоединил шлаг от трубы и несильно включил воду – пусть Виктор Петрович на крокодила грешит, который на его территории буянил. Решив, что я сделал все, что мог, и пусть тот, кто сможет, сделает больше, я с чувством выполненного долга, но на подрагивающих ногах вышел с участка Афонина и задумался, куда идти. Тут со стороны озера раздался взрыв, и я, поняв, что происходит, забыв об усталости, рванул туда. Пробежав мимо кафе, где напряженно ждала результата поисков сильно поредевшая толпа дачников во главе с председателем, я направился дальше, но до озера мне добраться не дали, потому что на полпути меня перехватили эмчеэсовец с участковым.

– Вы что творите? – заорал я. – Вы же всю рыбу в озере уничтожите!

– А вам крокодил милее? – спросил парень. – Раз наши поиски в озере не привели к положительному результату, то нам приказали перейти к решительным действиям. Если он в воде, то теперь точно всплывет! – уверенно заявил он.

И, словно в подтверждение его слов, ухнул еще один взрыв. Ответить ему на это мне было нечего, и я, застонав, поплелся в кафе, где сел за столик, обхватив голову руками.

Глава 31. МАША. ВСЕ ТАЙНОЕ КОГДА-НИБУДЬ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ

Я старательно уводила Афонина все дальше и дальше от поселка, а меня саму тем временем терзал страх за Сашку, и ведь самое главное, что в той опасности, которой он подвергался сейчас, была виновата я одна – если бы я не полезла в этот чертов сарай, то ничего бы не было! Но одновременно с этим меня мучили вопросы: как крокодил попал в погреб и какое отношение имеет ко всему этому Сашка? Я мысленно успокаивала себя, что рано или поздно все выяснится, и тут же обмирала от мысли, что может быть слишком поздно, и тогда я... Я никогда больше не увижу мужа! Глотая тайком от Виктора Петровича слезы, я продолжала следовать за ним, но душой я была там, на его участке, вместе с мужем, и сознание, что я бессильна ему чем-то помочь, приводило меня в отчаянье. «Господи! Только бы он был жив! – молилась я. – Пусть одноногий, однорукий, но, главное, живой!» Наконец Афонин выдохся и сказал:

– Черт с ним, с крокодилом! Сил уже нет!

– Тогда давайте возвращаться! – предложила я.

Я решила, что прошло достаточно много времени и ситуация у него на даче должна уже урегулироваться так или этак. Так – это в нашу пользу, а этак – в пользу крокодила, что меня категорически не устраивало, и я поклялась, что задушу эту тварь собственными голыми руками, если с мужем что-то случилось. Мы с Афониным пошли обратно в поселок, но если он, устав, еле плелся, то я все прибавляла и прибавляла шаг.

– Да беги уж! – сказал Виктор Петрович. – Мне за тобой все равно не угнаться!