Не пугайте серого волка (СИ)

Да и нет смысла брать на жертвенник местных, паства у ламий и без того небольшая. Живут обособленно, внимания явно не привлекают. Какое внимание, когда здесь убивают людей? Значит, сидят тише воды, ниже травы. И кого вербовать? Обиженных женщин, если только. Но даже обиженная мужчиной женщиной не согласится стать пособницей в кровавых ритуалах, если она не имеет психических отклонений. Вывод: ламии дорожат своими последователями, берегут их, даже мужчин. Эти люди нужным трем безумным бабам.

- Да чтоб они все сдохли, - обреченно вздохнул Игорь.

Однако ламии не спешили исполнить пожелание оборотня. Вселенский горестный вой не наполнил деревню. Волк вздохнул и прислушался к тишине за дверями. Свидетели ему были не нужны, открывать свой единственный козырь мужчина не собирался. Он выгнулся, посмотрел на богиню, подмигнул ей и призвал звериную часть своей сущности.

- Не ожидала? - загрубевшим голосом прорычал волк. - Я дитя других богов, Великая Мать.

Статуя ответила своей загадочной полуулыбкой, и оборотень застонал. Это было больно. Не так, как при первых оборотах, когда тело только училось перестраиваться, и казалось, что каждую клетку заполнил чистый огонь, испепеляя даже кости. Любое рождение сопряжено с болью, и рождение зверя из человека не исключение. Но сейчас боль была иной. Она распирала от невозможности трансформации из-за того, что конечности были скованы, и преобразовать их в лапы не удавалось. Положение человеческого тело было ненормальным для звериного, родная сила не стала бы ломать своего носителя, и потому пытка продолжалась. Но это было именно то, чего добивался Игорь. Борьба с самим собой опустошала, доводила до исступления, выматывала.

- Хватит, - тяжело выдохнул волк, заканчивая издеваться над собой. - Сегодня надо потерпеть.

Его лоб покрывали капли пота, во рту пересохло. Оборотень облизал губы и хрипло позвал:

- Эй! Есть там кто? Я хочу пить!

Через некоторое время послышался шорох, и в алтарный зал вошла самая обычная женщина, разве что одета она была в платье, больше похожее на античный хитон. Она посмотрела на пленника и поманила кого-то. В дверях, почтительно согнувшись, появился мужчина в набедренной повязке. Он был худощав, сутул, и в руках нес чашку с водой.

- Ты прислужник? - спросил волк, но мужчина не ответил.

Он приподнял голову оборотня, помог напиться и ушел, так и не произнеся ни слова. Женщина хотела закрыть дверь, но Игорь окликнул ее:

- Кто он?

- Храмовый раб, - ответила женщина.

- Раб? Вы вообще в курсе, что рабство в России отменили больше ста лет назад? - искренне удивился пленник.

- Мы живем по своим законам, - сказала женщина. - Он пожелал обладать ламией, это его плата за ночь со жрицей Великой Матери. Утром его кастрировали и оставили работать при храме. Когда мужчина решается познать силу страсти ламии, он знает о последствиях. Николаю и таким, как он, повезло. Нас слишком мало, иначе бы его ожидала смерть.

- Охренеть, - ошарашено выдохнул Игорь. - И он выбрал разовый секс, зная, что после этого превратится в увечного раба?

- Он оставил потомство, - пожала плечами женщина. - В остальном, его никто не неволил. Мужчины знают, что их ожидает, но желание бывает сильней разума. Справедливая плата.

- А ты кто? Прислужница?

- Да, я работаю при храме.

- Сумасшедший дом! - в сердцах воскликнул оборотень, когда дверь за женщиной закрылась дверь.

За остаток дня к нему снова заходила Яна, чтобы накормить, после размяла мышцы, подмигнула и, шепнув:

- Уже скоро, лапочка, - ушла.

Ей на смену явился уже знакомый раб, и как Игорь не пытался разговорить его, тот хранил молчание, только настоятельно предлагал «утку», чтобы избавиться от нужды. Оборотень гордо отказывался, но еще через час нужда оказалась сильней. И если осквернить алтарь волк был не против, то лежать во всем этом не хотел. Это было еще унизительней, чем «утка» в руках раба.

А потом пришла ночь. Оборотень понял это потому, что двери в алтарную залу распахнулись, и вошли десять женщин - прислужниц. Они были одеты в такие же хитоны, как и дневная прислужница. Ноги женщин были босы, волосы сплетены в косы а поверх надеты одинаковые обруча - кольцо из тела змеи, голова гада спускалась посередине лба. На этом одеяние заканчивались.

Женщины подошли к светильникам, что-то налили в них, после вернулись к алтарю и опустились на колени по обе его стороны, а в воздухе разлился знакомый цветочный аромат. Только сейчас он был острей, навязчивей. В нем угадывались терпкие нотки, взволновавшие сознание. Легкое возбуждение протекло по телу едва уловимым ручейком, и плоть оборотня отреагировала.

- К черту! - рявкнул он, глядя на предательство собственного тела. - Как ты можешь, приятель? Это же чертовы психопатки, и они нас убьют! А тебя вообще отрежут.

Но «приятель» доводов разума не слушал, наливался силой и твердостью, готовясь к своей миссии. А вскоре и разум начал подводить. По храму лилась то ли песня, то ли молитва. Голоса прислужниц казались сладкими, они заполняли слух, оплетали паутиной непонятных слов, смешивались с пьянящим ароматом.