Не пугайте серого волка (СИ)

Мысли оборотня, как он ни старался, начали путаться. И все-таки сквозь пелену дурмана и разрастающегося желания он увидел, как к алтарю приблизились обе старшие ламии. Их хитоны были золотыми, но поверху была накинута черная сетка, и это напомнило змеиную кожу. Головы жриц были украшены коронами, в центре которых сиял желтый камень с вертикальной чертой зрачка - змеиный глаз.

Жрицы обошли алтарь. Их голоса зазвучали в унисон с песней прислужниц, кажется, ламии возносили хвалу Великой Матери. А может, просили благословения, этого волк уже не улавливал. И когда жрицы встали по обе стороны от алтаря и слаженно срезали бинты с запястий, до слуха Игоря донеслось, словно шелест:

- У него даже не осталось следов порезов. Снадобье вышло отличным.

Игорь слабо усмехнулся. Плевать ему было на снадобья ламий, его регенерация не зависела от лекарств, но убийцам об этом тоже не нужно было знать. Впрочем, и эта едва уловимая мысль растаяла через мгновение, когда в двери шагнула Марта. Оборотень приподнял голову, чтобы взглянуть на нее, и дыхание его сбилось.

Сегодня волосы младшей ламии были распущены и спадали на плечи мягкими локонами. Казалось, вокруг нее светится ореол. Ни короны, ни обруча - ее голову ничего стягивало. Марта приблизилась к алтарю, ее губы растянулись в искушающей улыбке, и золотая накидка скользнула на пол. Остатки мужского разума растворились в обжигающей похоти.

Глаза оборотня теперь видели только Марту. Она поднялась на алтарь, оседлала бедра волка, не спеша впустить его в себя. После простерла руки к богине и что-то воскликнула на непонятном языке. Ламии подхватили, а следом и весь женский хор.

Если бы Игорь мог сейчас думать, он бы уловил определенный ритм, услышал бы, как песня-молитва нарастала, становилась громче и быстрей. И вскоре прислужницы повалились ниц, извиваясь в экзальтированном восторге у ног богини и ее жриц. Глаза ламий наполнились желтым светом, зрачки вытянулись, и это волк тоже не уловил. Он плыл в своем дурмане дикого вожделения, и видел перед собой женщину невероятной красоты, от которой пахло возбуждением.

Младшая ламия направила возбужденную мужскую плоть внутрь своего естества и опустилась до самого основания с громким стоном. Оборотень зарычал. Наслаждение пришло сразу, оно разлилось по порам, проникло в кровь, напитало каждую клетку и превратилось в бесконечную сладкую пытку. Сколько прошло времени? Казалось, что его уже нет, как нет Земли, Солнца, самой Вселенной. Весь прошлый опыт исчез, растворился за пределами алтаря, как и оставшаяся в прошлом жизнь. А потом ламии вспороли вены, припали жадными ртами к запястьям, и волк выгнулся, завыл, выплескиваясь в лоно беснующейся на нем женщины.

- Да!!! - закричала Марта, задрожала всем тело и обессилено упала на грудь оборотня.

Игорь уже не чувствовал, как провалился в забытье. Не видел, как сняли с него младшую ламию и унесли за пределы алтарной залы. Прислужницы перебинтовали запястья волка и удалились. Первый ритуал зачатия свершился...

* * *

Очнулся Игорь в этот раз раньше, чем кто-то явился к нему. Он лежал, глядя пустым взглядом на змеиное солнце, и думал, что ему всё равно, что с ним будет дальше. Ночь вымотала его, выпотрошила душу, вытянула силу и оставила только одно чувство - безразличие. Оборотень коротко вздохнул и вывернул голову. Он бросил взгляд на богиню, поймал ее улыбку, и она показалась ему грустной.

- Плевать, - еле ворочая языком, произнес волк.

Игорь прикрыл глаза и замер, поглощенный своим оцепенением. В голове всплыла вялая мысль: «Осталось два дня». Через два дня он умрет. Вот так бездарно и глупо. Ни в схватке, ни защищая свою стаю, ни дожив до почтенной старости, а в угоду трем сумасшедшим существам, устроившим тут культ своих амбиций. И богиня тут не причем. Мать не может жаждать смерти своих детей, даже если они неразумны. Она не оставит их заботой. У него была мать, и Игорь знал, на что она способна ради своего волчонка. И эта самка, всего лишь оборотень, а ламии говорят о богине, ставшей прообразом всех матерей.

Он открыл глаза и снова вывернул голову.

- Помоги, - слабо шепнул волк. - Ты же Великая...

Богиня ответила молчанием. Ее глаза были так же пусты, как и душа оборотня. И Игорю вдруг пришло на ум, что ей тоже некуда деваться от кровожадных жриц, как и ему. Он горько усмехнулся, расслабился и опять сомкнул веки, но уже через минуту в груди заворочалось недовольство. Человеческая часть сознания была слаба, но звериная не желала мириться с происходящим. Инстинкт самосохранения пробуждался, дергал, зудел под кожей, словно пойманная оса, жалил всё сильней, вынуждая очухаться и волка. Глаза Игоря распахнулись, и к змеиному солнцу устремился злой упрямый взгляд.

- Идите в ж..у, твари, - прохрипел оборотень. - Член вам во всю морду, а не мою шкуру.