Не Пустые (СИ)

Слишком долгие секунды растянулись в вечность, где обитало знакомое ей сожаление. Не пустое и мимолетное, а полное, граничащее с помутнением.

Ннойтора сделал один шаг вперед, намереваясь изрезать мерзавку на мелкие кусочки. Он давно утратил контроль и не пытался его вернуть.

Плевать на все. Главное заполучить ее окровавленную голову и натянуть на кулак зеленые волосы.

— Я никогда не унижала тебя, только мотивировала…— девушка запнулась, ощутив странную слабость. Все-таки реяцу Пятого было слишком токсично, как весь этот вынужденный разговор.

— На что? — с недоверием спросил арранкар, прищурив змеиный глаз.

— Чтобы ты был сильнее и стал наконец мужчиной. — быстро промямлила Нелл, ощутив легкое освобождение от давно гремевшего напряжения внутри.

У нее получилось объяснить. Сказать больше, чем следовало и на этом нужно было остановиться…

— Чего?…— Ннойтора опешил от такого ответа. Мозаика его мыслей строилась на последних событиях и жаркой битве с уродом Кенпачи. Единственным наиболее интересным, достойным противником.

А потом мысли завертелись, возвращая к событиям далекого прошлого.

«Ты слабый…»— спокойно отвечала Третья из Эспады, в очередной раз читая какую-то книжку.

Джируга запомнил эти слова. Они, как раскаленный молот, били его по голове, оставляя ожоги. Тревожили гордость и будоражили без того разгоряченную кровь.

Она всегда считала его ничтожеством и намеренно игнорировала, а он, как последний дурак велся на эти уловки.

Его злость рубила все изнутри до кровавого мессива. Даже дыра в глазнице стала гореть от возросшей температуры.

«Сука»

— Я всегда был мужчиной, тупая ты тварь! Вбей это в свою расколотую башку! — Санта Тереса со свистом взметнулась вверх, однако Нелл прекрасно успела опередить стремления арранкара.

Девушка сгруппировалась и ловко преодолела ничтожное расстояние, встав возле незаправленной кровати.

Смертоносное лезвие большого меча в форме двух полумесяцев, строго прорезало спинку и сидение светлого дивана, оставив ровную полосу глубокого повреждения.

— Ты ребенок, который не знает, чем себя занять. Кроме необоснованных убийств, тебя больше ничто не интересует. Ты ограничиваешь себя глупой идеей идеального суицида, смешанного с реками крови невинных, хотя с такой силой, мог давно стать лучшим.— Неллиель пришлось сделать громкий, глубокий вдох, после столь искренних слов, что давно таились внутри ее разума.

— Дура…— Ннойтора медленно развернулся, дернув головой, чтобы убрать мешавшие пряди волос. — Ты просто ничтожество, которому нет места среди Эспады, — арранкар не мог выбросить из головы ее последнюю фразу, о том, что он мог стать лучшим.

Выходит, что эта дрянь таскалась за ним, чтобы перевоспитать. Играла в мамочку, как со своими дебилами фрассьонами и верила в несусветную чушь, которую сама же для себя выдумала.

«Зачем, дура?»

Санта Тереса упала с громким стуком на пол. Пятый отбросил дорогое оружие и на мгновение закрыл единственный глаз. Ему была нужна свобода и легкость, чтобы хоть немного успокоиться.

— Зачем ты посмотрел на меня тогда? — решила в лоб спросить Неллиель, подойдя ближе.

Теперь их разделяло совсем ничтожное расстояние. Она первая нарушила границы относительно безопасного пространства, только чтобы узнать причину, не дававшую покоя.

Пятый искренне удивился такому напору и растерянно посмотрел на девушку. Ему вообще многое было непонятно, в том числе сам разговор. Слишком долгий, запутанный и неимоверно раздражающий.

Ннойтора никогда не любил много говорить, предпочитая действовать, но этой суке удалось внести сумятицу в относительно привычное состояние ярости.

Мотивация, попытки помочь стать сильнее, да еще и трёп про лучшего…

«Что вообще за херня?!»

— А ты? — коротко переспросил он, выгнув тонкую бровь.

Неллиель раскрыла губы во вдохе и несколько раз моргнула своими большущими глазами.

Это непонятное единение, как обухом по голове, опять вернуло проклятое напряжение и почему-то оставило жар на щеках и груди девушки.

— Я… — Нелл смотрела на него, точнее на лицо, без привычной змеиной ухмылки.

Строгий, серьезный Ннойтора совсем лишал возможности здраво мыслить. Это еще хуже, чем его бесконечные похабные издевки.

— Ты меня заставил. — ее голос понизился, а ладони удивительным образом вспотели от волнения.

«Как же унизительно!»

— Жаль не заставил вспороть самой себе брюхо. — уголок его губ приподнялся, а сильные руки сжались в кулаки. — Самая достойная смерть для такой убогой твари.

— Почему?! — Нелл сама себе удивилась, услышав требование в собственном голосе.

Она всегда была сдержанна и рассудительна, как подобает воину Эспады, но он…

— Почему? — опять спросила, задрав голову, чтобы лучше видеть лицо Пятого.

Худые руки с длинными, тонкими пальцами обхватили ее за предплечья и резко повалили вниз. Два тела шумно упали, оставив после себя неудобные скрипы пружин в матрасе. Макушка Третьей хорошо прошлась по изголовью несчастной кровати, заставив страдать от тупой боли.