Не пытайтесь это повторить

— Значит, с моим восставлением нет проблем?

— Практически нет. Но посмотрим, что будет дальше…

Ведьма вынула скальпель. Из проделанного отверстия вытекла струйка крови. Юля подобрала ее ватным тампоном.

— Пора, — сказала она себе.

Из черного буфета она достала склянку с какой-то темной жидкостью. Вставила в нее стеклянную тоненькую соломинку и по этой соломинке перелила несколько капель жидкости в отверстие моего мозга. Моя душа опять вздрогнула, и на мгновение мне показалось, что я немедленно соединюсь со своим телом. Но это было только мое разыгравшееся воображение.

Юля надвинула на место черепную коробку, скальп и быстро, профессионально зашила место разреза. Затем промазала швы какой-то коричневой едко пахнущей мазью. И швы стали срастаться прямо на глазах. Но все равно мое тело представляло собой ужасающее зрелище. Однако это было еще не все.

Она скальпелем рассекла мне грудь, а потом специальными хирургическими ножницами вскрыла и грудную клетку. И ее взору предстало мое сердце — мертвое и жалкое в своей мертвости.

Ведьма вынула сердце из грудной клетки и положила его в сосуд с формальдегидом. А на освободившееся место вложила небольшой шар из прозрачного стекла. В шаре булькала и кипела, переливаясь, какая-то разноцветная жидкость.

— Это заменит тебе сердце. А то, что в мозге, заменит тебе кровь, — тихо сказала Юля.

Она соединила ребра при помощи какой-то золотистой нити, зашила грудную клетку, снова смазала швы, и они начали быстро зарастать.

Теперь я лежала голая, заштопанная, как тряпичная кукла, жалкая до слез.

— Дело за живой водой, — улыбнулась Юля. — Лизина душа, ты, наверное, волнуешься? Не волнуйся, в тело ты не вернешься. Но ты всегда будешь рядом с ним, чтобы обеспечивать ему память. Это очень важно.

А я-то думала, что после восставления тела передо мною откроется вновь черный тоннель. И посланник тьмы по имени Имхореп протянет ко мне свои длани. Слава богу, это не так!

Юля опять повернулась к черному буфету и открыла стеклянную дверцу. Но ничего достать не успела. Потому что из-за задней стенки шкафа внезапно вышел некто и приставил ей острие рапиры к горлу.

— Как ты прошел сюда? — прохрипела Юля, я же тем временем осматривала новый персонаж, появившийся на сцене.

Он был одет по моде восемнадцатого века: бирюзовый камзол с малахитовыми разводами и накладными карманами, лосины, ботфорты, манжеты, украшенные роскошными кружевами… Лицо у него было изумительной красоты и… злобы.

— Неважно, как я прошел, — процедил он сквозь острые, словно заточенные напильником зубы. — Важно, что я уже опередил тебя, проклятая ведьма. Этот кадавр не восстанет.

— Этот кадавр восстанет, — уверенно и спокойно сказала Юля, словно и не было острия рапиры, царапающего кожу ее горла.

— Тебе так нужны эти останки? — насмешливо поинтересовался Малахитовый. — Что, ради них ты даже пожертвуешь собственной жизнью?

— Ее родители дорожат ею и хотят, чтобы она была восставлена. У меня нет причин отказывать им.

— Забудь про это. Мне нужен ее труп. Именно труп. Душу можешь оставить себе.

— Я знаю, что ты принадлежишь к секте Пожирателей трупов, но этот труп вам не достанется. Тут замешан мой личный интерес.

— Какой же?

— Я не люблю сект.

— Тогда сразимся?

— Сразимся.

У Юли в руках материализовалась шпага с роскошно украшенной гардой.

— Бой, — буднично скомандовал Малахитовый и попытался пронзить Юле шею.

Ничего не вышло. Юля поставила блок. И сама перешла в наступление.

Противники выскочили на середину комнаты и принялись виртуозно фехтовать, едва не задевая стол с моим телом.

Клинки словно чертили в воздухе магические знаки. В помещении запахло озоном и нагретым металлом. Я, конечно, болела за ведьму, но какой толк был от моей души?

Юля сделала ложный выпад, Малахитовый повелся и тут же заработал укол в плечо. Его плоть зашипела, будто ее коснулась кислота.

— Ты заплатишь за это! — крикнул он Юле.

— Посмотрим, — спокойно ответила та и отразила новый выпад Малахитового.

Похоже, тот выдыхался. Его рапира чертила в воздухе бессмысленные знаки.

— Тебе все равно не выстоять против того, что скоро начнется, — прохрипел он. — И все из-за этой девчонки. Отдай ее мне.

— Не отдам.

— Тогда попрощайся с собственной жизнью!

Как он мог так извернуться?

Рапира глубоко вонзилась Юле в живот. Ведьма захрипела.

— Поздно просить о милости, — засмеялся Малахитовый, вытаскивая рапиру. С рапиры капала черная кровь. Соприкасаясь с полом, она дымилась. — Что, кишочки болят?

— Калем, — медленно и раздельно выговорила Юля. — Утхор. Асет. Заклинаю тебя Святилищем Круга — изыди!

С последним словом вокруг Малахитового взметнулось ярко-голубое пламя. Он завыл.

— Ты же ничего этим не добьешь… — выкрикнул он и исчез, обугливаясь.

Скоро о его присутствии напоминал лишь дым. Кашляя и задыхаясь, Юля подошла к моему телу.

— Это даже удачно, что у меня течет кровь, — пробормотала она.

Ведьма подставила под струйку крови сложенную лодочкой ладонь. Когда ладонь наполнилась, она открыла рот моего тела и влила кровь туда. Все, до последней капли.

— Это лучше, чем живая вода, — прошептала Юля, зажимая свою рану.