Не рассказывай

— Когда тебя это останавливало? Эй, брат, я тебя вообще не узнаю! Возвращайся сейчас же наверх и зубами вырви у нее телефончик!

— Не-е. Если девушка говорит «нет», значит, это «нет», — выдаю я глубокомысленно.

Прощаюсь и иду на улицу, радуясь, что лягу до полуночи. Завтра к матери поеду, помочь надо. А в воскресенье на работу.

Жара с самого утра стоит такая, будто не май на дворе, а конец июня. Мы с дядей Сашей заняты посадкой картошки уже два часа. Вокруг нас куча родственников, с которыми видимся лишь по самым громким праздникам.

Засадить плантацию картошки — это не столько необходимость в нашей семье, сколько ритуал. Повод всем собраться вместе, вымазаться в грязи, потом отпариться в бане, выпить пива и поболтать за жизнь. В общем, лучше пропустить новый год, чем картошку.

— Что-то работают только Денис и Саша! — возмущается мама. — Остальные поболтать приехали? Коля, Витя, что такое?

— Всё в порядке, Маша, не нуди! У нас перекур на пять минут буквально.

Мы с дядей Сашей переглядываемся и утраиваем усилия. Да, пусть наши с ним отношения далеки от идеальных, но в такие моменты мы всегда, не сговариваясь, объединяемся против общего врага — родни по маминой линии.

Мама у меня добрая, всех готова простить и принять. Практически. Вот и с братьями своими, которые ей не помогали после смерти отца, тоже общается. По рассказам бабушки и тети Вики я знаю, сколько мама в те годы работала. В ясли отдала меня рано и плакала по этому поводу. Договорилась по блату, чтобы взяли раньше возраста. Так и шел потом всю жизнь — самый младший в классе, институте. Отсюда, наверное, мне легче общаться с теми, кто старше. Всю жизнь так. Привык.

Когда я будучи ребенком болел, и ее на больничные не отпускали, никто из братьев, сестер и теток ей не помогал. Лишь злорадствовали, что сама виновата, ребенка без мужа родила. Она им всё это простила спустя время. А я не уверен, что простил. Мне ее жаль очень сильно. Трудно ей приходилось. Мы долго жили просто вдвоем, она мне всех заменяла. Особенно важный человек, в общем.

Так вот. Болел я много, девать меня было зачастую некуда, и со мной сидела бабушка Люси. Мы ж с Люсей в одну группу в саду ходили и болели часто по цепочке.

Она, кстати, тоже здесь. Но другом конце поля с родителями. Говорю же, все собрались.

В очередной раз переглядываемся с дядей Сашей и продолжаем работать. Быстрее закончим, быстрее в баньку и домой. Мне на построение завтра вставать в пять утра, хочу лечь пораньше.

После бани и ужина я иду в дом, чтобы переодеться. Мама встречает на кухне. Взгляд невинный, на лице улыбка — сразу видно, задумала что-то. И подкараулила.

— Денис, ты всё, поехал? — спохватывается она.

— Да, на электричку хочу успеть. Машину оставляю, пока ненужна будет. Как и обещал, возвращаю в идеале и с полным баком. Спасибо, очень выручили. Дядю Сашу уже поблагодарил.

— Да ничего, мы редко куда-то ездим. Всё здесь, рядом.

Потом она вдруг всхлипывает горько, подходит и обнимает меня. Вот блин. У меня очень молодая и современная мама, но когда дело касается моего отъезда куда-либо, она ведет себя неадекватно. Сразу какой-то маленькой становится и старше своего возраста лет на десять минимум.

— Мам, ну перестань. Всё нормально. Мам. Ну чего ты ревешь-то? С ума сошла?

— У меня предчувствие плохое, Денис, — начинает захлебываться. — Вот смотрю на тебя, и в груди давит.

— Опять двадцать пять! Оно у тебя всегда такое.

— Нет! Когда ты в армию уходил, я спокойна была. Даже радовалась.

Я смеюсь, а она плачет.

— Прекрати, ты же знаешь, что я это не люблю. Сдам на краповый берет и вернусь. Вдруг с первого раза получится? Дядя Саша аж до середины июля дома. Если помощь понадобится — наберешь, пацаны приедут, никаких проблем. Как обычно в общем. В режиме живем.

— Не знаю, Денис. Неспокойно мне. Чувствую, что не нужно тебя отпускать.

— Мама-а, — тяну я не без раздражения. — Ну вот чего ты себя накручиваешь и меня заодно? Кому от этого легче? Посмотри на меня — здоровый лось, что мне станется?

Мама фыркает, идет к холодильнику. Формирует какие-то контейнеры мне с собой. Тут без вариантов, легче взять молча, чем спорить.

— Видел? — она понижает голос и морщит нос, что говорит о крайней степени негодования. — Пришла Люся. Совсем стыда нет, что ли? Я думала постесняется. Специально вьется вокруг. Пронюхала, что ты здесь и один будешь. Пользуется нашей дружбой с Викой. Ты только за порог, они опять начнут свою песню — что ты невинности девочку лишил и не женился.

— Девочка была совершеннолетняя.

— И я о том же! Нашли, чем спекулировать! Дуры!

— Мне всё равно, мам, я Люсю даже не заметил. Весь в своих мыслях. Не с ссорься с тетей Викой из-за меня, лады? Не стоит того.

Она вздыхает.

— Не буду. Денис, я, честно говоря, — начинает мяться, — немного скучаю по Ксюше. Когда вы встречались, мне спокойнее на душе было.

— Мам, не начинай.