(Не)реальный

– Ты охренительная, – выдохнул Макс ей на ухо, и эмоционально это было практически то же, что засадить этим потрясающим членом в самое нутро души. Эмоционально – Аленка снова почти кончала. Да ей сроду ничего подобного не говорили, обычно комплименты были как-то поскромнее, а их отпускающие – были гораздо менее фееричны и интересны Аленке, чем был Максим. Не говоря уже о том, что спустя некоторое время от начала отношений мужчина вдруг начинал ворчать. На набранные за зиму пару килограммов, на укороченные на десять сантиметров сеченых концов волосы, на слишком откровенный или слишком несексуальный наряд. Поэтому Аленка и давала этим отношениям две недели. Она не хотела разочаровываться в Максе, как разочаровывалась во всех других. Макс был охренительный, и его стоило запомнить именно таким. А не поскучневшим, уткнувшимся в WOT индивидом в растянутых трениках. И Аленка хотела запомнить и думать о Максе только так, как сейчас – как о спонсоре всего этого восторга, что раздирал её на части, в прямом смысле этого слова – переполнял!

– Макс…

6. Ненасытные

– Что тебе, мало?

Пальцы Макса легли на клитор Аленки, нежно его натирая. Аленка чудом не взбрыкнула – ощущений оказалось, внезапно, слишком много. Удовольствие от стимуляции клитора и от медленно проникавшего внутрь Аленкиного лона члена были такими разными, такими контрастными, что Аленка могла сорвать голос, вскрикивая так, как сейчас. Громко, надсадно, так, чтобы соседи за стенкой вымерли от зависти эффективнее, чем тараканы от дихлофоса.

– Макс… Макс… – рвалось с губ, измученное, умоляющее. И нет, мольба там была вовсе не о снисхождении, напротив – лишь бы не вздумал остановиться. Хотя раз уж начал, передумает вряд ли. Оставалось только сгорать, стонать, прикусывать губы, сжимать собственные пальцы на запястье Макса, да нетерпеливо двигать бедрами, вынуждая мужчину чуть ускорить ритм. Стало еще горячее, будто Аленку уже жарили на раскаленной сковороде.

Как-то раз, когда речь зашла о том, что Аленкин сексуальный аппетит как-то обычно оказывается неудовлетворен, и что она всерьез предполагает в себе нимфоманию, Макс лишь посмеялся, заявив, что сколько «нимфоманок» на его пути ни попадалось, все к исходу ночи обычно становились всего лишь усталыми затраханными женщинами. И Аленке казалось, что это он хорохорится, но блин, если Макс натягивал всякую, кто попадал к нему в постель… То Аленка отчаянно всем тем «затраханным» завидовала.

– Сладкая моя… Солнечная… – хрипло выдохнул Макс и даже парой этих вот слов заставил сердце Аленки облиться медом. Даже сейчас он трахал Аленку – Санни, Солнечную, как порой звал её в личке именно Макс, не кого-то еще, и ни о ком другом он не думал. Боже, как это было охренительно. Хотелось скулить и довести этого несносного мужика до оргазма. Хотя Макс-то точно должен был довести Аленку раньше. У неё не было шансов сопротивляться. Макс выжимал Аленку досуха, до дна, она действительно ощущала ту феерию, которую обычно описывали в женских романах, всегда описывая секс. А Аленка еще закатывала глаза, читая про те многочисленные оргазмы женщины. Не верила. А зря…

Что там говорила та же Камасутра про совпадение «признаков»? Аленка могла поверить, что вот сейчас у неё с Максом случилось то самое-самое лучшее совпадение, которое только могло быть из всех возможных. Интересно, так ли хорошо Максу? Для удовлетворения этого любопытства пришлось заставить себя слушать – а то ведь уши от количества впечатлений забило плотной ватой. Макс тоже стонал. Тихонько – со всяким толчком внутрь Аленки, но так, что никакого сомнения в том, что ему было хорошо, в Аленкиной душе не осталось. И от этого все изнемогающее от удовольствия Аленкино существо будто покалывало иголочками в подушечки пальцев. Пусть эти отношения не надолго, пусть ей придется потом разжать руки, нацепить на лицо улыбку пошире и оторвать себя от Макса, хотя даже сейчас, уже сейчас, Аленка, кажется, всей душой к Максу прильнула, практически приросла. Это будет больно. Но… Больно – это как раз привычно. Больно от расставания лучше, чем тоскливо от разочарования. И вообще, Яковлева, с какого хрена ты опять потекла мыслями не в ту сторону, тебе что, сейчас заняться нечем? Кончай тогда, ты уже вот-вот!

Внутренний голос был прав, оргазм подступал к Аленке быстрым маршем, и все сильнее Аленка забывалась, все яростней елозила задницей, насаживаясь на член Макса, все сильнее гудело в ушах, все острее становилась эта сладкая мука.

– Ма-а-акс…– выдохнула уже из последних сил, когда на тело навалилась слабость, когда и ноги, и руки вдруг резко «поватнели», когда удовольствие от очередного толчка впилось в тело особенно безжалостно, выкручивая из Аленки остатки сил. Уткнулась лицом в подушку, ощущая, как тихонько подрагивают ноги, как потихоньку между ног теряется чувствительность. Кожа была влажной от пота. Давненько Аленку прям вот так не загоняли, хотя что там – не очень активно и подмахивала, вот если сверху – вот там «пропотеть» и вымотаться удавалось сильнее.