Не римская Испания. Арбалетчики князя Всеслава. Арбалетчики в Карфагене. Арбалетчики в Вест-Индии

Временный лагерь команда «купца» разбила прямо у пришвартованного к берегу судна. Им тоже досталось в столкновении с пиратами – человек пять были ранены, а в сторонке лежали двое убитых, которых как раз собирались хоронить. Но в целом настроение моряков было приподнятым. Как мы поняли из обрывков фраз – прежде чем почтенный Акобал грозным окриком велел матросне не болтать попусту – небольшая по финикийским меркам «круглая» гаула «Конь Мелькарта» только что вернулась – ну, почти вернулась – из какого-то весьма дальнего и опасного плавания, за которое их всех ожидала достаточно щедрая награда – если, конечно, боги окажутся милостивы и позволят доставить груз в целости и сохранности. Пока что боги были милостивы – ни бурь серьезных не послали, ни сильных и длительных встречных ветров, из-за которых плавание могло бы затянуться и экипажу могло бы не хватить запасов питьевой воды. Хвала богам, ничего этого не случилось, а теперь вот еще и лузитанским пиратам не дали себя ощипать, а ощипали их сами. Это, конечно, мелочь по сравнению с ожидаемой наградой, но все равно приятно. Вот такие вела команда судна разговоры, пока строгий начальник не пресек их – видимо, каких-то подробностей посторонним, то есть нам, знать не полагалось…

Сами мореманы в основной своей массе не показались нам похожими на финикийцев, да и говорили между собой на более-менее понятном нашему испанцу языке. То есть они явно были местными испанскими иберами – ну, за исключением разве только нескольких человек – и практически ничем не отличались ни от тех лузитанских разбойников, с которыми разделались не без нашего участия, ни от тех троих отморозков, которых мы порешили в первый день нашего попадания. Какие-то мелкие племенные различия, безусловно, должны были существовать, но мы-то ведь в них ни ухом, ни рылом. И кстати, как бы нам не пострадать от этого. Кем, а главное – чьими были те трое, нам ведь никто не доложил. Хорошо, если тоже залетные «гастролеры» или урки вне закона вроде беглых рабов, но кто даст гарантию? Что, если эти уроды окажутся вполне добропорядочными местными молодчиками, никому из местных ничего худого не сделавшими, а развлекавшимися лишь с бесправными и беззащитными чужаками? Это в родовом социуме предосудительным не считается, даже наоборот – молодец, не прозевал дарованной судьбой удачи. И плохи наши дела, если правда выплывет наружу, тут дело пахнет кровной местью, как на Кавказе, и Васкес, выслушав мои соображения, полностью с ними согласился. Обкашляв этот расклад всей компанией, мы решили своими первыми трофеями особо не светиться – от греха подальше, как говорится. Благо для постоянного ношения нам вполне хватает и сегодняшней «честной» добычи.

Нашу легенду почтенный Акобал «схавал» вполне доброжелательно и на «вшивость» проверять не стал. И пожалуй, даже не особенно-то и заинтересовался подробностями. Видимо, не только балтийский янтарь, но и британское олово в сферу его коммерческих интересов не входили. Я сперва машинально это дело отметил, но осознав, мысленно спохватился – как так? А какого ж тогда хрена, спрашивается, этот финикиец делает в Атлантике севернее Гибралтара? Плавание на гребных судах с многочисленным экипажем, который надо кормить и поить – дело накладное, и перевозимый товар своей ценностью должен эти расходы, а главное – связанный с путешествием риск, как минимум оправдывать. То бишь чем ценнее товар, тем лучше, дешевку же возить – какой смысл?

И если с южным направлением понятно, там Африка, а это золото, слоновая кость и ценные тропические породы дерева, то что на севере ценнее янтаря и олова? Меха куньих вроде соболей, куниц и горностаев, составлявшие ценнейшую часть экспорта средневековых Новгорода, а затем и Московии, в теплом античном Средиземноморье как-то не особо-то и популярны – нет еще пока этой характерной для Византии христианской привычки кутаться в одежку наглухо вне зависимости от климата, а значит, и спрос на них не столь уж велик, чтобы взвинтить цену на этот вполне возобновимый при умеренном промысле ресурс до небес. А вот олово и янтарь – совсем другое дело, и не просто ж так мы именно на них легенду нашей миссии завязываем – правдоподобнее для античного мира просто некуда. И Юлька вон тоже въехала, да на меня озадаченно глядит. Киваю ей едва заметно – типа тоже все понял и тоже с этого прихреневаю. По большому счету только знаменитый балтийский янтарь да богатые оловом и оттого не менее знаменитые британские касситериты и могут интересовать финикийцев на Севере, который для них в Атлантике – все, что к северу от Гадеса. Чем же тогда, спрашивается, этот явно крутой купчина таким сверхценным торгует, если янтарь и касситериты ему неинтересны?